ек – моих новоиспеченных коллег! Внутри меня бурлит злость, и я с трудом сдерживаю себя. Вспомнил о тех днях, когда я работал бок о бок с Полиной. То место, по су

ичего настоящего. Так получается, что единственное место, где я мог быть самим собой, это пресловутое студенческое общ

и, вылизывали?), я смог высидеть только до обеда. Потом написал заявле

ь всё сразу, и я почти готов был свалиться под этими ударами. Но решил, что та

чмо самое настоящее поступает. Евгеша – он ведь добрый парень, незлобивый. Вляпался, конечно, сам виноват. Юрец мне кое-что рассказал. И то, что авари

азливается соловьём, его за километр слышно. И Евгена голос знакомый, словно надтреснутый. Последствия сотрясения, наверное. Распахиваю дверь, совсем к

тая собака. Волосы взъерошенные, трико это… отцовское, наверное. Наспех собрали, потом решили, что так со

сю

, Ксю

лько оказа

проведать. Ты же не знала

го знать

а, не иначе.

в нашу последнюю встречу. В тот миг, когда она ждала ласки, я бросил ей в лицо жестокость. Отравил её нежную тонкую душу своим ядом. И, наверняка, за

не для

ной медсестрой. Мне надо бы уйти сразу же, но что-то

ворит, – Юль. П

вот он и решил отношения возобновить. А я уже на низком старте. Но вдру

до кафе? У меня обеденн

ли секунды. А у меня от одного её взгляда мороз по

шается она. – Сост

На руки надевает варежки. Я не могу не улыбнуться, глядя на это. Маленькая

ачить очень много. В детстве это казалось особенно важным. Взял девочку за руку – теперь она твоя невеста. А сейчас даже пере

. Я беру два кофе и предлагаю Ксюше пирожные. Она скромно соглашается. Маленькие любят сладкое. Странно, что мне именно такое сравнение приходит на ум. Она ведь уже взрослая, совершеннолетняя и… даже не девочка. Я вспомин

прашиваю я её. Дурак! Сам же знаю ответ

говорит Ксюша. – Как человек. Он оче

по-твоему, так

ается Ксюша. – Если к человеку возник

льзя допускать, ч

тебе эт

смех

следую этому п

ос её дрогнул, – т

т. Ни

продолжил

ивык кривить душой. Нет, конечно, я не такой злой, каким хочу казаться. И мне не чужды просты

можно, ты хотела бы видеть меня не таким. Но… это не

а в о

бросаешь в лицо такие злые слова… – она делает глубокий вдох. – Потом п

м случае, если мне что-то нужно, – приз

. Она поверит мне сейчас.

аплакать. Как легко быть сильным, независимым рядом с такой, как она – беззащитной! В который раз проклинаю самого с

её? – по-преж

ивала, – и я на

ачем с дру

плю! – почти взрыв

чём р

объяснять? – поче

не должен, – твёр

Увидев это, ко мне шустро подбегает официант. Я распл

ашивает официант. Я вопро

отвечает она. – М

анных, недовольных мной женщин. Но Ксюша – другая! Она не станет вести себя подобно им. Замкнётся в себе, закроет сердечко на ключ, а потом отдаст его мне

её не

ется недолго. Сначала упирается своими маленькими кулачками мне в грудь, потом сама же тянется руками, чтобы обнять меня за шею. Её губы мягкие, сладкие и такие горячие! Она ждёт меня, ждёт по-прежнему. А я, дурак, отказываюсь от с

во мне нахо

чем я думал. И я не готов принять это как должное. Потому что, позволив ей узнать правду, я стану слабее. И тогда она сможет в

ю её с с

идти, ма

ова против. Как б

е стороны. Но на прощание бросаю в

идимся! Н

места, от неё. Чтобы, не дай Бог,