, благо, номер своего мобильника тот всё-таки оставил

едва заслышав в трубке голос Роста, послал все заготовки туда, к

и ты скажешь, что ре

аил д

воочию увидел эту насмешливую ухмылку. — Привет. Давай, только учти, что на

о улыбнулся Тёма. — Давай просто по Арбату прошвырнём

л, как Рост закатывает гла

знообразные личности, на фоне которых Тёма даже в юбке не выдел

арка» на выпуклой груди, а вот джинсы на нём остались те же: «трубадурские»

е переодел? Ходи

-таки наиневиннейшей, к

брых слов я не слыха-ал… когда ласкали вы д

ал Тёма, не в силах

азал вдруг Рост очень серьёзно. — У Машки в общаге кантуюс

рял у Тём

аза уставившись на беззаботную физиономию Роста, и вдруг цепко ухв

выдёргивая свою руку из его пальцев. —

н попросту не мог, какое там забить! Даже самый животрепещущий вопрос о том, подпишет ли Рост контракт с от

ознакомиться эта буйнопомешанная парочка! Тем не менее, у Тёмы соз

на Волге. Была полностью разрушена во время татаро-монгольского нашествия на Русь. Из достопримечательносте

и кольчуге отбивается палицей от толпы татаро-монголов, будто Боро

. — И вообще я туда и не собирался, да. Хотел здесь, в Москве, устроиться куда-нибудь,

вное для себя в этом обстоятельном

оврике, к которому они, разговаривая, подошли. Индус дудел что-то заунывное на деревянной дудке, а из тыквы-горлянки

дура

звался Рост, по-прежнему н

коть, нетерпеливо оттаскивая прочь от паршивог

рикусил губу

равились мои песни, я бы хоте

ец оказа

славы, не бабла ему хотелось, а чтобы люди его песни услышали! Люди! Такое вот

лся, несмотря на всю свою независимость! Воистину

онтракт! — с жаром выпалил Тёма, снов

о каких формальностях и речи быть не могло. А во-вторых, он, Тёма, опять принялся канючить и клянчить,

ая Роста к ближайшей уличной кафешке. — Давай вот тут п

, хотя он понимал, что болтае

олодом, и он с тревогой уставилс

не пере

й стульчик, облокотился на пластиковую

гда это важно. Но если уж обдумал, то не виляю

зал: «

елиевых шариков в руках у лоточника, остановившегося рядом с их сто

е скипнёшь

аза, но ответил

, да, нет, нет, а что све

емевшего Тёму и махнул рукой пробега

ка! Ты же будешь капу

блестевшую на его крепкой загорелой шее. Ну вот, блин! Из-под выреза бело

нялась прям

«Радио Радонеж»?! — простонал Тё

жется ещё и православнутым, Тёме останется то

авил крестик обратно

ва Тёмину физиономию. — Чувак, это я у бабули Евангелие читал, написано круто, а память у мен

о твоим песням судить и по… — он покрутил в воздухе рукой и сбивчиво зако

всегда гордился тем, что его собственный тезаурус и общая эру

прищу

чувак. Могу, у

жал, зараза

на это внимания не обращат

ции круасса

аесть, коль уж нел

ссаны. Тёма последовал его примеру. В голове у него теснилась уйма

о срочно см

рхнулся к

о е

дом по его простецкой футболке и поношенным джинсам. — Ты уже не «in the army now» и не в свое

— любезно по

вой гамме, с цепочками, подвесками и разрезами. — Ты же сложен… — «как бог», подумал он, а вслух сдержанно пророн

апно побледнев. Тёма тоже почувствовал, как кровь отливает от лица. В ушах зазвене

крепко сжал его запястье. Ладонь у него была тёплой, как и запомнилось Тёме. — С

прикосновений, какой бы смысл в них ни вкладывал. И на его глупой обмолвке и вспыхнувшем чувстве вины нужно было сыграть, причём прямо сейчас! — Короче, т

там, — пробормотал Рост, отпуская его ру

ившись. — Давай доедим и пойдём. Расплат

битания Роста, но он решил не перегибать палку. Приручать этого упрямца следов

о самого лучшего. Он, Тёма, и являлся для Рост

тавая из-за столика, бу

сн

хотелось петь