лась внутрь. Посередине груди, будто образовался кратер из переломанных ребер. Меня выбросили из жизни. Я не стала впадать в истерику, молить о последней встрече с Глорией. Не требовала вернуть день

омства и дружбы, разве дала хоть небольшой намек на воровство, предательство, распутность? За

ь на месте. Как будто людям нравится кого-то жалеть. Словно, если бы я дальше оставалась бездомной и беспомощной, то Ра

ь пола всем телом, притянула колени к себе и, должно быть, впервые за столько времени, не стеснялась своих слез. Мне просто хотелось вылить из себя все, высушить себя, опустошить настолько, чтобы не чувствовать себя живой

кие руки опустились на мои пл

о встревоженным. В нем не было упрека моим слезам, а ли

еле шевеля губ

села на крышку унитаза и внимательно смотрела на то, как Вильям обволакивает полотенце в теплой воде, а затем протирает

ые господин кого-то покупает для личного поль

иваясь на пол возле кровати. Знакомый нервно отдернулся, словно в люб

ы, но... — неловкая пауза с тяжелым вздохом, — ты не должна об этом думать. Посмотри на все с другой стороны. Ты в без

ему все сх

ком см

ей, — процеди

дыхает у нас по праздникам. Чем больше власть, тем больше в людях садизма. Но и это к лучшему. Лучше они выльют злость на петуньи, чем на какой-то конт

змерно саркастично произнес

ьного белья. Занавески раздвинуты. Зеркало покрыто защитной пленкой, словно должно сохранится в лучшем виде до след

мнате, намного больше этой. Но это потом, с

му? — Помедлив у

розвучало сочувствие, однако тот попытался скрыть данное

м и ожидающей боли. Я еще сомневалась, стоит соглашаться на такую работу, но выбора не оставалось. Сейчас, стою здесь второй раз в жизни, уже без сомнений, без попыток сбе

ако, создавая собой пушистую юбку выше коленей. Вверх был открыт, позволяя зоне декольте слегка показывать ямочку между грудью. На плечи полагалась накидка, которая держалась благодаря золот

Наконец-то спросила. — Разве моё

решены все цвета в одежде, но дело даже не в этом, —

, — перебила мужчин

называй его по имени: господин, хозяин. Не смотри в глаза, ты не его уровня. Мы все не его уровня. Не заговаривай с ним, пока он тебе не позволи

идешь

аружила, что Виль

переживай, ты справишься, — опуская мою

койно одновременно. Главное принять неизбежность. Как говорится: " Если у тебя остается один

избавится, не знаю. Моя жизнь в его руках, он мой палач и мой король, который отдает приказы

по истории, готовясь к экзаменам. То, что смотрели с мамой посреди ночи, когда была бессонница, а в это время лучшие аукционы. Пройдя столько боли, подумать не могла, что в памяти останется нечто прекрасное, и воплотится в мою жизнь. Дорога, к единственной комнате

о же в

, как другие скрывают свои бутоны, настолько плотно, что рано или поздно вытекает гниль. Именно так питается из года в год Самаэль. Страхом людск

чистота, стекающая радугу вместо крови, невинность. Он прокусил её губу при поцелуи не от чувств, безграничных эмоций, а чтобы попробовать на вкус натур

а такая, чтобы менять привычный распорядок? Он её изменит, испортит, сделает из

о медлить нельзя. Его жизнь должна вернуться в прежни

через час, — произнес один из охранник

бе пальцем девушек, которые умело танцева

орить сердце этого мужчины, но все безуспешно. Сердце отсутствует с давних пор, хотя, мо

т неё и не мог устоять от пухлых полосок на лице, которые слегка приоткрывались от волнения. Ему хотелось её, не бить, не унижать, физически хотелось. Давно он не испытывал такое, если не сказать, что - никогда, что вероятнее всего. Он позволил Еве называть его

му нужно было отвлечься и это был единственный вариант. Однако, вместо кр

м настоящим змеем иск

ел? Нужно было выгнать в ту же секунду, как

опил бокал дорогого вина, оставляя пару капель на губах и