бы меня благода

жчину опасливые взгляды. Он сильный. И в нем чувствуется какая-то животная перво

орить, испарина выступает на спине. Заур дезориентирует. Я не п

ать, – отвечаю едва слы

ем мужчина усмехается. По-м

уешь в знак

серьезно или шутит. А я лишь

астекается по моему позвоночнику, ощущение такое, будто волна накатыва

Не

чка, Даша. Считай, ч

– отвечаю

ай меня б

… хо

и ум

е место отлетаю и чуть ли не к окну прижимаю

тся не

уколка? – опять задает свой

я назвать неправильный, но му

й проведу и не уйду, по

ю от харизмы этого мужчины, от того, как у не

е собираюсь пугать тебя, просто ты не дойдешь с такой ногой. Врач

к себе, когда не рычит зверем, завлекает. Красивый мужчина. Обаятельный. Властный. Богатый. Я даже не предс

застыла,

аю, называ

ится, что

ли вам правду, – поясняю и сама не замеч

й взрослый и матерый мужчин

оизведения Вивальди. Чувственная мелодия заставляет сердце

и от этого заявления у меня в душе поднимается ураган, потому что глаза Исаева будто вспыхивают,

ждущий. С перепугу я называю правиль

и ум

изучаю. Будто наглядеться не могу. Хочу запечатлеть этот обр

ется, впивается под кожу. Больше не выдерживаю, отворачиваюсь к окну и прислоняюсь лбом к стек

о которых даже думать себе

а кавказца. Мелодия такая громкая, она отдает набатом в ушах и отч

нные гневом. Да. Точно, мужчина начинает злиться и в гневе его по

ре того как мужчина говорит, его рука сильнее сжимает руль, а я рассматр

печатления качка. Он, скорее, жилистый, крупный от природы, как говорится, широкая кость. Он мощный в плечах. Но вместе с тем обладает какой-то грацие

е и сила чувст

меня развит слух и вот сейчас я улавливаю злость, даже ярость, и мне станов

ние, что даже природа подстраивает

поворачиваю голову и замечаю, как Исаев рассматривает меня, бу

вкрапление золотых прожилок, которые словно оплет

и где-то на уровне подсознания я чувств

титься из обаятельного и маня

ыбка. Она холодная, лютая. Будто оскал. В ней он свои клыки демонстрирует крупные и

но либо этот человек не вызывает теплых чу

прищуриваются. Он словно осматривает и заставляет м

авящее, вспарывающее. Мне кажется, что я замечаю в этом взгляде о

урит свои широкие темные брови. Его рука взмывает и накрывает мой подбородок, большой палец проходится под

ся еще шире, будто вызов бросает своему собеседнику, наклоняет голову к плечу

наконец, Исаев завершает свой разговор на чужом и непонятном языке и отбрасывает те

риближает ко мне свое лицо, чтобы обдать приятным запахом ментола и чего-т

меняют