тихо беседовали, перемежая слова такими словами, как акции, слияния и поглощения. Среди них был Энцо Альбукерке, каз

нимания на рассеивающийся пар. Напротив него Лукас Виана, его па

мещения пекарни, и мы перекрыли весь периметр для новой башни. Азиа

Через стеклянную стену он видел пекарню. Узкая, маленькая, между магазин

ар

т изнутри словно окутывал её коконом, резко контрастировавшим с холодным бетоном города. При ка

орло. «Я же говорил, если не отдашь ключи, юридически

, с коробкой торта в руках. Клара улыбнулась в ответ, но Энцо узнал её: улыбка была вымученной. Он провёл рукой по подбородку, ощупывая щетинистый подбородок, который упорно отрастал во время долгих встреч. На мгновен

стол, игнорируя су

л он, не отрывая глаз от стакана. «А ч

улся, снимая очки, ч

ристава, и точка». Энцо фыркнул, покачав головой. «На хороших условиях...» – тихо повторил он, словно смакуя горьковатый привкус этой фразы. Лукас наклонился вперёд, почуяв что-то совсем не дело

юсть хрустнула. «Мне н

окита сама собой разберёт

ось это отрицать, Клара была словно заноза в его коже:

ротуаре, поправляя заляпанный глазурью фартук, и болтала с курьером, который неистово жести

инул стул, игнорируя ра

осила партнёрша, пытая

по-м

к. «Смотри, не перепутай пост

фе застыло бы на месте. Он не ответил. Он просто у

пешке не стал ей помогать: он оставил всё у стены и скрылся на своём шумн

тала она, пытаясь во

что Клара вздрогнула ещё до того, как обернулась. Аро

оторое знала лучше, чем хотела признать: сдержанная улыбка, тёмные глаза,

нц

как всегда спо

озвищем. Она больше не была Кларито

ты х

ак будто это было самым обычным делом.

зила она, пытаясь вернуть

Этого было достаточно, чтобы электрич

как...» - он сделал паузу, слаб

док. «Ты не сможешь

к бедру, чтобы говорить ближе. «К

у, словно это место принадлежало ему, что, в каком-то смысле, так и было. Внутри Энцо огляделся,

собой. «Ты ничуть не изменился». Клара взяла у него коробку, поставил

нчиками пальцев по мрамору. Его взгляд был

таким спокойным тоном, что он казался почти жесток

го глазах, нечто среднее между желанием и сожалением, заставило её остановиться. По ту сторону стекла кипела жизнь на улице. Но в