рация стала третьим участником удушающей тишины в комна

ельно, потянувшись за ручкой на столике в прихожей. Он небрежно расписалс

упок. Вот чем стали для него все мои потребн

сеянно поцелов

то хочешь. Не бе

н у

азводе. Он только что подписал конец нашего брака, как будто это был чек от кред

оловкой мне в грудь, и хрупкая плотина, сдерживавша

. Увидеть это снова. Вжечь реальность его предательства в свой мозг, пока

ристина ждала его у двери, д

как физический удар. Те же темные, напряже

лицом ему в плечо. - Костя так по тебе скучал

ладила ее волосы. Это был

нежными, отработанными. Он держал Костю с нежностью, о которой я могла только мечтать. То, как он смо

го, бормоча что-то бессмысленное,

у меня прежде, чем я

моим животом, рассказывая нашему нерожденному ребенку истории о своем дне, обещая научить его плавать под парусом, строить что-то. О

я его драгоценной жены, пока его

стиной, я ненавидела ее еще больше. Она все это подстр

ка так, словно это была сам

ови. Я заставила себя смотреть, впечатать этот образ в

в моей голове. - Посмотри, кто он. Забудь человек

зы наконец-то полились

ебе оплакать человека, которого потеряла. А завтр

ть вопросы. Дети в парке уже дразнят его за то, что у него нет папы. - Она прерывисто вздохнула. - Я знаю, что п

ю роль. Раскаявшаяся гр

привезти Костю домой. В твой дом. Всего на немног

мое пространство, водрузить свой флаг на

не сделает этого. Он не мог. Наш дом был нашим святилищем. Он был патологиче

ого сердца, отчаянный барабанный бой в тишине

а, Дима.

Кристины на спящего ребенка в своих ру

он к

оро

озвучало как выст

то разбилось. Оно

ь, моя надежда, моя боль - все это была ст

отеря