тяжку, но дым не смог унять странное беспокойство в его груди. Он услышал сальный смех мужчины, а затем

инстинкт. Я не позволю этому случиться. Я лучше умру. Изо всех сил я сильно прикусила собстве

о хватка на долю секунды ослабла. Этого было достаточно. Я отт

ой голос был приглушён кровью, наполнявшей мо

ти, которой я никогда раньше не видела. Это был не его обычный холодный гнев; это была горячая, неис

прикованы к господину Харитонову. Он схватил крупного мужчину за воротник и ударил его ку

, окровавленную груду на полу. Затем он повернулся ко мне. Его груд

ытаться умереть?» Он выхватил нож из моей руки и швырнул его через всю

ался отдать меня другому мужчине. Теперь он

ежными. Он улыбнулся, редкое, захватывающее дух зрелище. Он протянул мне лазуритовую бусину, выпавшую из моего браслета. «Для защиты», - сказал он, повторяя слова моей

мной, это воспоминание казалось л

устилась на колени, посл

я, мой голос был на удивление ровным,

о в воздухе между нами

мо в глаза, - ты позволишь мне забрать с собой Арсения.

о само слово было ядом. Он сделал шаг ко мне, потом ещё один. Он схватил меня за плечи

ь моей женой». Он сильно толкнул меня, и моя голова ударилась об угол обеденного

раз другая больница. Ритмичное пиканье кардиомонитора было единстве

ала знакомое, влажное тепло в горле. Я каш

. Он был молод, с добрыми глаза

мягко сказал он.

ергся огромному стрессу. Недоедание, внутренние повреждения от... вещества, ко

или меня, как

е сказать?» -

рее. «Я хочу сказать, что у вас осталось не так много времени

ько ме

ё ещё сжимала. Это больше не был символ надежды. Это была насмеш

. Как рабыню. Константин заставлял меня выполнять самую унизительную физическую работу. Я мыла полы, ч

а наслаждалась м

ная, опрокинув ведро с грязной водой, которое я тол

убрать беспорядок, я услышала, как

ристина завтра возв

умала, она п

л её жить здесь. Он х

Кристина. Живая.

не мог