я

руке Романа, последняя нить моих сил оборвалась. Мир н

от запаха с

тливо пахли им. Романом. Комната была мужской и строгой, но качество мебели из тём

его на прикроватный столик. Я умирала от голода и, не колебляс

движения были медленными, обдуманными. Он осторожно приподнял край мо

н начал обрабатывать раны прохладным, успокаивающим бальзамом. Его прикосновение было таким остор

ть его внутреннего волка, но я чувствовала его - безмолвное, ревущее заявление, э

но на подушки. Его глаза были тёмными, напряжённы

был низким, хриплым рычанием, вибрир

лся и поце

сепоглощающее чувство облегчения и правильности. Когда его губы двигались на моих, меня охватило глубокое чувство умиро

волосах, притягивая его ближе. В ту ночь я отдалась ему не как пленница, а как добровольный

т страсти нашей ночи, на его лице отразилось глубокое отвращение к себе. Он выругался под нос, его лицо иска

на тумбочке, зазвонил. На экране высветилось имя

. Он взял телефон и ответ

его высокомерным Приказом

янулся. Немедленно т

ока Глеб всё ещё говорил, Роман наклонился надо мной, его тело прижало моё к м

ый вздох сорва

вел Глеб в трубку,

ос был низким, собственническим мурлыканьем, к

, - спокойно сказал

ь трубку, он нанёс последний, сокрушительный удар. Он осторожно положил руку на мой плоский живот, его голос понизил

ишь моего щенка

была ложь, призванная разрушить единственную веру, за ко

ствовала ударную волну от разбит

-