у нее есть законные четыре месяца жизни, с которыми я ничего не могу под

шок и трагедия. Но, увы, правила есть правила. Все, и стар, и мал, проходят

алат больницы обозначало, что кому-то

новился на пару секунд. Вытянутый нос, торчащие уши, строг

кем-то в этом облике…» — размышлял я,

ести. Около нее — убитые горем родители. Сверившись

убиса? Как старомодно, но мне прият

й придет и всю боль у меня заберет!» Почерк был также детский и с ошибками, но кто я такой, чтобы судить об этом? Меня больше поразило, что девочка в таком юном возрасте уже знает, что именно он придет за ней и

ь мешаете… — попросила девочка, зевая

е не услышат… — объяснил я, кор

говорил папа! — обрадовалась девочка, про

И это моя плата тебе за прохо

йти! — ответил я, вспоминая те старые обы

обрадовалась девочка, положив руку себе на грудь, а после

ю» душу на руку. Она была еще настолько маленькой, что спокойно поместилась

й писк, обозначающий, что ее жизнь кончилась. Перед тем как мы вошли в кор

у спать? Мертвые тоже спят? — сп

после болезни. Скоро ты отправишься туда, где прос

оинтересовалась девочка, схватив м

у! — сказал я,

ь спросила она, открыва

л я, поднимая руку, на кот

широко мне улыбнулась и, встав

тебя! — сказала

из своего списка. Рисунок я положил на последнюю страницу книги. После этого я пр

вший на эту главу