й деревянный шкаф, в который влезала одна инвалидная коляска и еще челове

сной цифрой «2» на панели на уровне её лица

рина — я оказался прав, он его и соорудил. Вот на что способны

же, что и на пятом этаже, только без людей. Может быть, этот этаж просто не был населён и именно поэ

и до комн

аперта, пр

рыл дверь и Черил

на случаи новых знакомых припасена б

десь за новые знаком

стол с пластмассовыми досками и посудомоечная маш

еклянными дверцами — за ней стояли стройн

ру минут даже словно забыла про меня: что-то припевая себе под нос, открывала то одну баночку,

банками была только кровать в углу, на тумбочке рядом с которой виднелась приоткрытая книг

и. Всё-таки к Черил кто-то заходил. Да и как мож

нец чайный шкаф и поставив заварочный чайник на стол. — Но мы уже стольких потеряли за последний год, чтобы нам сложно сожале

ется? Так тебя звал Гарин

ые тонкие щели стен и окон. Как я уже говорил, на третьем этаже и ниже — смерть. Сей

е к смерти, но мы привыкли думать к ней легко. Если бы мы всякий раз держа

д покачала его в руках, а после разлила ча

ужденного затворничества. С тех пор кто-то приспособился и даже стал видеть в таком ограничении определённые выгоды, кто-то заперся ещё дальше — в

жный и сладкий, ощущался ещё до глотка, в момент вдоха, когда чашка подносилась к носу. Второй вкус — горьковатый, был вкусом самого напитка. Третий — тер

едь сейчас на

й намек на сквозняк — и он мчался его исправлять... Возможно, наш дом — единственный, в который не проник газ. А после того, как я переехала на второй этаж,

же вы пе

чашки капнул на пол. Тетушка

чины, мой

жно менять тему

особился — ты про лю

и нет... И книги! Наши запасы еды и жизненно необходимых средств пополняются раз в две нед

и, насколько я понял. А

улыбнулась и ки

Ча

ашку и ещё раз проникся в

тот

почти фанатичным огнём. А я то думал, что я повёрнут на чае... — В этот раз он будет

тер... — благогов

осемь лет, мой мальчик

ь живёт бриллиант, место которому в лучших чайных, а не в

грамм десять бумаги, он их тратит за первую же неделю. Всю мебель делает из бумаги, своими же руками. Из неё же творит себе бельё, футболки, штаны и куртки — не

— переспросил я, д

сидит. А вообще мы и вовсе без связи с внешним миром, да и не больно он нам нужен!

тпил

замети

лкона. Г Ложится в гамак и на рельсах выезжает под открытое небо, над обла

хотя бы до конца дня о

опить. Дверь распахнулась и ворвался тот самый па

крыше! Хоч

ого, как чашка, которую я отпустил, достигла пола. Гарин... и до те

л на её край. Мгновенная перенастройка прыггов... и вот я уже в длинном кош

вырыв

до единственное, что он сей

и ручьями растекаясь по шиферу. Он почти рыдал, лёжа

ьт застал его

теперь лечи

еред одно колено, положил одну руку на грудь, вторую — на лоб, сдув перед этим седые волосы. Выдохнул, замедлив время и провалился в тугой пучок нитей, что в

раздроблены, или подавлялись потоком тоски — а он бил от одной единственной. Я прошёлся по всем нит

шё

ий — буквально пара минут на месте, я я всё равно удивился, как старик

йдёт, уже вечером будет мастерить очередной

гику его бытия, и причину, благодаря которой гештальт существовал незакрытым. Найти и обосновать для себя тот выход, который даст ему понять, что задача в

тью носителя. Но вырвать из тетради листок

дать ему себя в качестве нового вместилища. Но началось невообразимое. Чёрный поганец зашевелился

ый вопль. Всплеск злости уд

рёл контроль над телом, и ещё некоторое время практически без сознания валялся рядом со

рин, еле успев добиться моего осмысленного взгляда. Волна я

еле ответил я, с труд

заметить уже затухающий след от уплывающего ге

След постепенно затухал, словно гештальт мог его стирать. Я бежа

ая и пропуская через себя события его жизни, также и гештальт скользил по нитям определённого человека, по желанию меняя маршрут, если видел сплетение с Нитями другого человека. Человек, по Нитям которого скользил этот гештальт, в этот момент ощущал необъяснимую тоску и грусть. А уж когда гештальт подходил вплотную и вплетался в Нити самого че

вначале заставили меня пройти по всему пятому этажу, спуститься за третий, а потом и второй. Здесь с

вимый вдох, из-за уже зна

зяйка мне откроет, я ворвался внутрь, уж

кресле в дальне

! — поз

ились, как у Гренхада, а именно били из её глаз водопадом. Закружилась голова. Пошатнувшись, я заставил себя глубоко вдох

а мне сморщившийся грибок. Нити, что образовывали её естество, колыхались нерешительно и очень дёргано. Каждая из них если и в

чёрный корень, чей чёрный тоскливый танец, идущий из самого центра, подчиняет душу целиком, вплетая в работу Нитей свой, чуждый им узор. Пута

ытащу. Сейчас то знаю, чего ждать о

ь пришёл. Как там Гарин? — по

старик сверху почти сразу пошёл к концу, а хрупкая пожилая же

проскрипела Черил. На вид она постарела лет на десять. К

узнав

чаю. Почему на

и, чтобы видеть, она хорошо

у меня один рецепт хорошего

на нормально думать и даже предложить мне выпить чаю, держа в сердце тако

как сплетение Нитей, и даже чай взял ориентируя

орьким и

учился. — грустн

лая ещё глоток и ставя чашку на ст

чего ты р

моя. Я и не буду, а просто избавлю вас

рухнул в Черил, сидящую

еда сопротивления — гештальт измотал е

ла новая не

тальт, окружил корень ловушкой из собственной

й! У него здесь свито уютное гнёздышко, в которое он привык возвращаться и в котором сидел так крепк

тому остаться. Обхватывая гештальт, в ответ на

Черил — авто

не понимаю. Как она родила эт