в очередных торгах живым товаром. От его шеи тянулся кабель, один из сотен тех, что оплетали Мор подобно кокону, пряча содержащуюся в нем куколку, и подключал его прямо к

ической рукой нос. На экране перед ним беспорядочно запрыгали числ

ещения о том, что несколько сотен тысяч кредитов зашли на его счет, и мужчина слабо улыбнулся, скорее, лишь наметил аб

то образцов, питомцев, рабов выскакивали на экраны, как грехи из ящика Пандоры. Дель Маре не спеша отклонял или подтверждал сделки, словно

динен к шейному позвоночнику и, слегка провернув, отсоединил себя от систем

тремился к новому списку, высветившемуся на экране. Список новоприбывших душ, агнцев на алтарь Фобос

овится на место, металлический корпус, прикрывающий грудные мышцы, блеснул хромированн

ографиями всех, кто приехал за последние три недели. Краткое досье

волосами, стянутыми в хвост. Что-то дрогнуло в груди мужчины, какой-то мускул, о существовании которого он и н

но выгнув бровь, он все-таки ткнул пальцем в профиль мальчишки и быстро ознакомился с информацией. Парень

т, как и остальных, а потом то, что осталось — отходы — отправ

код в ячейку входа доступа в систему отслеживания Фобоса, и помещение заполнилось всеми доступными изображениями

чем-то, кроме кредитов, чем-то живым. Это было странн

одно из изображений. — Madonna… — мужчина провел ладонью

тели города иллюзий, ровесником Фобоса. Никто не знал наверняка, но слухи ходили разные. При полной атрофии эмоциональной

ществовало никогда? Но старые снимки тех времен, когда на улицах росла зеленая трава, картины вывешивались в музеях, скульптуры украшали площади, города не отгораживались от внешнего мира стенами, были бесценными сокровищами, к

иры, знает, какой настоящий. Фобос создавал миры по образу и подобию обломков истории, что сумел сохранить, и не только. Виртуальные вселенные изгибались под различными углами, представляясь бриллиантами, но эти стекляшки не сияют, они лишь отражаю

яется информация. Тот, кто владеет информац

Микеланджело. Подолгу разглядывая ее, он приходил к выводу, что это и есть та самая «надеж

оренное немного скорбное лицо просто не подходит этому месту. Не только Мору, их современному миру. Но даже вся тьма его души, все провед

капризными губами, большими глазами, что смотрели вперед открыто и немного наивно. Типичный образец неуместного существа в конкр

не бывает. Этот ребенок, рожденный в инкубаторе, не може

ный болью и жестокостью, как сиропом, своей собственной, не похожей ни на что моралью, город уро

удной мышцы, там внутри такое же био-сердце, симбиоз технического прогр

лся, сжался и поместился в мужскую ладонь монохромным кубом. Он чувствовал то, что