ной подворотни. Тонкая безжизненная рука неосторожно упала в лужу медленно ра

дный поздний вечер. Вечер, когда Луна высоко поднялась в небо, убегая, и осуждающ

отблеск Луны. Тело зашуршало по мелкому гравию разбитой дороги, ис

r>***<

что они вновь болят, наливаются красным, взбугриваются и кровоточат. Он разглядывал свежую полосу вдо

, те самые, холодные и правильные до отвращения, словно касались свежей раны, нашептывая: «сойка». Бета

ь, с лица которого уже стерлись все следы пережитого.

r>***<

Адлер смотрел на трубку до тех пор, пока та не затихла, снял аккуратно очки, сжал пальцами переносицу, досчитал до семи, и имя высветилось

. — Мой помощник вчера вас посвятил в детали нового дела, не т

та, даже не скрывая, как ем

получить вашу

зко оборвал его Ив, метнув колючий взгляд в голограм

лично следил за кремацией тела. Это не он. Но тот, кто продол

озвонки один за другим. «Я соскучился». Он едва сдержался, чтобы не передернуть

щенном чувстве любви и собственич

оборвал детектива бе

ех жертвах, что мы уже имеем. Завтра в по

аздраженно заламывать руки и злиться на

торые из них отмечены грифом «Забыть», другие — «Не стоит вспоминать», а также «Не забывать». Самое смешное в этой маркировке именно то, что «Забыть» как раз и не получается. Именно

минание можно отыскать, опираясь всего лишь на ряд ассоциаций — эмоциональный — самый сильный. Страх, боль, тревога, отчаяние. Что может быть прекрасней и чище этих переживаний? Любовь? Хахаха. Отнюдь. СТРАХ. Первобытный.

перебирая ее пальчиками, упрашивая взглянуть ему в глаза. ВСПОМНИТЬ. Адлер этого не хотел. Бездна, как он этого не хотел! Ладони вспотели, бе

е выслал ему материалы дела. Нацепив очки на но

r>***<

йчиво постучал в дверь кабинет

й наблюдаю, Ив. Ты меня не

же знаешь.

справляется с

не. Его не привлекает перспектива оказаться в

многое решать сейчас лишь взглядом, — альфа подошел сзади

х, прижал к себе, заглядывая в глаза и кова

на колени и касаясь щекой натянутой ширинки. Рене обожал,

в рот,

нув брюки альфы, приспустил трусы,

наливался силой, но распрямиться в полный рост не мог. Бета поерзал задницей,

в руке, это было его новое правило, с которым бета жил уже четыре года. Пластиковый пояс верности, куда альфа помещал и член, и яйца своего любовника, с полой трубочкой из медицинского сплава, что входила в уретру на

донь мужчины легла на рыжие

заглатывая глубже, делая все так, как нравилось его мужч

осил брюки, что держались на тазовых косточках, а следом и трусы. Разгоряченный, неудовлетворенный, страстно желающий разрядки, с поплывшим от похоти мозгом, он едва не капал слюной на рельефный торс мужчины, что похлопал себя ладонью по бедру, приглашая. Ив развернулся к альфе спиной, пристраиваясь к члену. Он закусил губу, стоило головке войти внутрь, растя

ммм

алил Рене бету, подхватыв

рапаться и даже кусаться, ведь острое желание вилкой колупалось в паху, проходя по самому краю, но не отпуская

ушетку, запрокинув тому голову, натягивая волосы и вломился со всей силы, как ледокол в скованные л

алуйста! Пож!

атили пластик, нащупав замок, но не открывая. Ив кусал губы, чувствуя

трястись в экстазе, кончая, как он приложил палец к з

буж упал на пол, Адлера покрепче перехватили сильные руки, удерживая сотрясающееся кончающее тело. Спермы было много, словно альфа его не трахает до умопомрачения почти каждый день. На глазах

тым к груди альфы, что лениво перебирал пальц

длер, нам

присвоил. В эту минуту не нужно было думать о подражателе, о записке, о том