тот, кто гор

о зажигае

ьям Ш

м крике, но не издала ни звука и не дернулась. Так и сидела, не двигаясь и глядя куда угодно, но только не им в глаза, и мысленно прощалась с мамой и Мите

, которая сама пошла на закланье, а затем и новый виток страха. Он утончённее и выше на тональность. Как нарастающее крещендо в моем любимом реквиеме Моцарта. Потому что собаки попятились назад ещ

ту группу. Но еще никогда слова, которые зазвуча

ась с ни

ничего

всех о

вать

поп

ящему к

таких, как

клой и в

может упра

ак от приближения полной необратимости. Он уже меня пожирал, но изнутри... и возникло жуткое ощущение того, что будет обгладывать, пока ничего не останется. Я успокаивала себя тем, что, если бы хотел убить, уже сделал бы это, но потом приходили на ум книги и фильмы про маньяков, и я понимала, что нет... это будет слишком просто для такого, как он. Сначала

л нож. Может, Огинский (у меня ни разу не возникло желания назвать его по имени даже мысленно) и сейчас держит его внизу. Напряглась, кусая губы, чувствуя еще одну волну мурашек, когда повел ладонью вдоль ключицы, обрисовал всю грудь и сильно сжал сосок, зажал

инку. И меня снова захлестывает волной глухой ярости... но, скорее, из-за того, что заставлял чувствовать что-то

один из которых все еще сладко ныл после сжатия, – если ты будешь послушной девочкой, я не стану тебя связывать, и еще много чего не стану делать из того

! Конченый ты отморозок! Но к

рту! – прямо

алышка... разве

ом уперлось мне в жив

вай. Даааа

лаза. И я вижу в их п

и то не рассматривая. Не важно почему... меня это смущало. Я стеснялась смотреть и говорить об этом. Ладон

Ни

него расширились зрачки и приоткрылся чувственный рот. Взял мою руку и поднес к своему лицу, повел языком по ладони, по самым царапинам. И я с остекленевшим от отчаянного удивления и оцепенения взгляд

жми и веди вв

ольшой, горячий с бугрящимися венами, и кожа двигается вместе с мо

иль

я глаза и тут же открывая, и глядя на меня. Когда почувство

ь острый. Просто играй по моим

ным, и от того еще страшнее. Скользит под резинку ниже к лобку, и я

ая маленькая. Рукой двигай б

е проклятые пальцы коснулись там, где кололо чут

прохладная и такая горячая в

его движения начало дрожать и томиться все тело. Так меня еще никто не трогал. Так. Как это делал он. Словно... словно знал, как надо. Но от этого захотелось кричать, потому что он ломал меня изнутри. Вот это все ломало... я этого

нему и к себе за то, что чувствую. И следом появилась паника. М

вда, было золотистого цвета. Оттенок аккуратного загара. В нем все бы

авится то, что я дела

лась всем телом назад, а он выдернул их из трусиков и покрутил у меня перед глазами

о в надежде, что, может быть,

тыли от напряжения, а на лице блестели мелкие капли пота. Мне еще раз пришло в голову, что он невероятно красив и при этом омерзительно гадок внутри. Словно ядовитая

более завораживающего я в своей жизни не видела, чем эта гримаса какой-то невероятно экстатической боли, от которой исказились

взглядом и легким налетом раздражающего равнодушия. Поднял с пола кусок моего платья, вы

ли в дом. Первый

ьнейшей ледяной волной

. Отпустите меня, пожалуйст

ойская усмешка, красивая и раздражающая все рецепт

Ты что, не читала контракт или ты еще и безграмотная? – рассмеялся своем

аралась не смотреть на его тело.

.. но это было бы смешно после того, как ты натирала мой

чу у вас работать. Я передум

– оскорбительно и мерзко. Так мер

и считать? Нули в неустойке видела? У тебя таких де

вам горничной, а

о мне и взд

сная версия от

ся руками в стену у моего лица, а я букваль

тряпкой, мыть унитазы и периодически брать у меня в рот, и раздвигать ножки – я воплощу твои фантазии в

куда н

жал п

рою тебе еще одну пробежку по снегу с со

мо с ухмылкой

доме, если я услышу еще одно ?нет?. Слушайся и, воз

олько шагов к

не были нужны деньги. От

Толкнул дверь, и до

перестали быть тебе нужны? Или

горничной! –

хой. Делов-то. Зато

озвонить мам

ности связи с внешним миром без моего позволения. Или ты его не чит

аясь переступить порог и ша

боси

ы. Ты ведь решила побегат

роклят, бол

и Божьего гнева? Кстати, мои пальцы все еще пахнут твоими проклятиям

крикнула, но ненавистный