ноги затряслись, как мягкое желе, и я просто осела на пол. В голове зазвенело, язык прилип и онемел, а горло пересохло так, что стало больно. Даже не знаю, с чем сравнить те о

ыталась бормотать я, н

то я стопроцентно хотела именно такого развития событий, тоже не выходило. Я бы, черт возьми, хотела бы этого хотеть, но не значит, что могла это почувствовать каждой клеткой тела, еще пропитанного чистой похотью. Как все стало безумно не только в моей жизни, но и во мне самой. Быть словно двумя разными существами в одном теле – та еще жесть.

ой подарочек? – Да

прижав руку к горлу, в

в своем уме так

лась, будто

медленного ответа? – спроси

предельного напряжения оглушительно лоп

обубнила она. Я отползла к стене и, привалившись спиной,

Офигеть как зла!

рисела напротив и привычно

! – сразу предупредила, обвиняюще ткнув в псевдо-

одарок ты имеешь в виду! – потер

ывая голову, и в тусклом излучении настенных светильников во

испытывающих на прочность мои эмоции. Просто с глухим звуком откинулась затыл

ря, когда он… ну увлекается, – пояснила она мне недовольным

убы в чрезмерно оптимистичной улыбке

зма, если уж на то пошло! – насупилась Эбха, резко заи

ленькая хитрозадая манипулирующая сучка, как и вс

спокойно продолжила я. – Во-первых, как мне может быть пол

тношении тебя насилие в любой форме, он обратится зверем. А тот точно тебе не опасен. А во-вторых… эт

яю? – внутри словно защекотало от подступающего

уже не сдерживаясь, ф

прос нарекают евреями. – Отдышавшись, спросила подозрите

лабившись у стены, тоже делала вид, что занята раздумьями, и молчала. Мы уже так

лавная проблема, Эдна? – на

– имитируя ее невинное выраже

-сюда, театрально-комично потрясая кулачками. – Тебе просто так, ни с чего достается то, чего нет и никогда не будет у других! А ты, вместо того чтобы

один конец в рабство? Или, может, мне радоваться, что я являюсь объектом

постройки Тахейн Глиффа владельцы не селили своих любовниц здесь! Все вокруг шепчутся об этом! – Я ощутила зам

ла здесь пленницей? – позволи

ть она попыталась провернуть

была всегда под рукой! – Я отвернулась, демонстрируя, что в таком духе разговор прод

под таким углом! – глухо топнула ногой

о уведенным из своего мира, поставленным перед выбором: или принадлежать вашему архонту и терпе

н тебя убивать! – неб

о-то другое? – гневно прищурилась я, но в ответ только получила какое-то невыра

ь его все самые темные стороны! Ну, ясно, мы будем развивать только нужные ей темы, а остальное игнорировать. И почему я не удивлена? По уму – надо зако

меня все достало. – А деспот Грегордиан на самом деле душка, джентльмен и тонкая ранимая натура?

одскочила ко мне и дернула за руку, требуя к себе внимания.

сь я, отнимая ладонь. – А все п

нева, но от этого они не были менее обвиняющими. – Ты его сама выбра

стоте. Эбха, как всегда, оставила посл

заставить остановиться собственные размышления, просто пожелав это сделать. Это вам не заклинание «горшочек, не вари!». Поэтому, устав обрывать свой

не считаясь с чувствами. И с этой точки зрения его обращение со мной смотрится еще вполне себе гуманным, чуть ли не милым. Но я не собираюсь отказываться от собственной человечности! И это опять долбаный тупик! На эту тему уже думано-передумано за это время! И решение сто раз принято! Я приспосабливаюсь, пока не найду выход. Хоть какой-то. Но, черт! Откуда тогда берутся эти постоянные всполохи тоски раз за разом. Я должна хотеть вырваться, сбежать, хотеть без всяких сомнений и оглядок, твердо, безоговорочно, без всяких «но» и «если бы». Желать свободы и только этого, а не изменения к себе отношения,

в итоге, если

ет, оставит с ним изрядный кусок собственной души, а остальное не заживет, скорее всего, никогда. Вопрос: чего Анна хочет больше – уйти неизвестно куда и, возможно, сразу погибнуть или остаться и постараться добиться от Грегордиана изменения отношения к себе? Плюсы первого варианта… ну, собственно, свобода и шанс сохранить хотя бы эту самую часть души своей целиком, а не растоптанной или разорванной в клочья. Минусы – куда я пойду и как, в принципе, намерена выжить? Бонусом ко второму идет обилие умопомрачительного секса, безусловная роскошь и, что немаловажно в местных

равильно и несправедливо, когда нужно раскладывать на разные чаши весов то, что должно быть вместе. Все равно что расчленять себя собственноручно. Перевернувшись, уткнулась лицом в простыни и вдохнула их приятный, но абсо

заснула. Последней странно-навязчивой мыслью было, что мы с Грегордианом глупцы, соз

ус. – Просыпайся! Архонт пригл

ак инъекция извечного оптимизма самого мироздания, утверждающего, что рассвет всегда приходит так или иначе. Зачем я вообще истязала себя по сути бессмысленными пока размышлениями? Ведь если в чем Эбха и права, так это в

? – брауни звучал все более неуверенно и,

волочейшество архонт Грегордиан все же поддается дрессировке? Утро вечера мудренее, как говорили умные люди, и сейчас все не казалось так однозначно пессимистичным. Что, есл

оединиться, как только приведу себя в

г, архонт Грегордиан,