а пути Дану, как только та перешагнула грань, отделяющую разреженн

зическую форму. Сдерживать свою сущность, заковывая ее в осязаемую плоть, чтобы просто не убить смертные т

сли сами о нем пр

гивающую стену барьера перед ними на дини-ши, который продолжал неист

ану едва удостоил

ну. Но разве пристало роди

воим чадам, уж поверь

ужной боли, от жестокой реальности, от возможных

го она решила теперь считать сестрой. Сущность Ану замерц

т воображаемый нож туда, где и так болит почти вечность. – Хм… а привыкнуть звать тебя сестрой не та

гроза,

жизнь при определенных условиях или их отсутстви

ине, что отнимешь жизнь

ее свое негодование, но Богиня отчетл

ованной ему или любому другому своему твор

о вот этому д

и состоит в

ое причем. Разве эти двое не заслужили т

вствовать силу дремавшего, но совсем не исчезнувшего гнева. – Не ты ли обрекла целую расу моих творе

уж совершенно точно. Названная сестрой вся съежилась, излучая интен

не смели! – отступила Богиня, освобождая собеседницу от тяжкого пре

воя милость, за которую будет заплачен

ица! В любом случае вме

они не справя

тому и быть! –

ла, приводя этим Богиню в замешательство. – Дини-ши живьем себя съест, пока поймет.

ствия наблюдать, как он будет ло

Не

жчина должен переступить через себя, чтобы иметь шанс быть с н

смогут сделать ее счастливой, – упорство

том. Все будет так, как я задумала. Я

сь в саму сущность Дану, а потом

Ты хочешь заб

ом мире и так мое! Появляется на свет, живет и умирает по моим

о месть за н

ебовать долг так, как считаю нужным, при этом остав

льно стала убираться с пути Дану. Но поздно, Богиня заметила проблеск непримиримого

чка? – рассмеялась она. – И и

е тогда, когда Дану может читат

еры, – продолжила Дану. – Посиди-ка ты

мой верховной Богиней – и просто наблюдала, как та создала в

убийственно ласково произнесла Дану, готовясь швырнуть ее в пределы временной тюрь

*

что хоть в этом обойдется без экстрима. Хотелось бы

ния. – Я стояла в дверном проеме купальни, а Лугус озабоченно и деловито перебирал многочисленные инк

Господи, э

веренно по

к ну

редстоящему эротическому шоу больше эксцентри

антураж действа был полным? Ладно, я обещала себе и Грегордиану не зацикливаться на том, как все будет, а думать о том, что принесет в итоге. Хотя и т

елание помочь тебе в приготовлениях, и ты смо

что, сама вымыться не мог

брауни с таким видом, будто слышал

о никакой не веский довод для меня. Любому действию, даже

ально расслабиться и сконцентрироваться на своих чувствах и желаниях перед обрядом, а не на уходе за своим телом и

боим», «расслабиться» и «помощницы», и все

но лапать какие-то девки фейринские. – Мыть и мазать эти самые помощ

м уделить внимание выбору помощниц

ь на моем лице, но Лугус счел за благо попятиться. – Если эт

гнутая врасплох неожиданным просветлением. Ну и куда я ломанулась? Убедиться в том, что мой будущий муж сейчас не наслаждается обществом фейринских монн? И это перед самым обрядом? Выходит, во мне недостаточно веры в Г

такое богатое воображение, еще и одностороннее? –

он теперь всегда возвращается, та, кому он предложил союз, и не какой-то там формальный! В жизни и после смерти, навечно вместе! И после этого я рванула с места, едва услышала о каких-то девицах, что помогут ему подготовиться как раз к тому, чтобы стать моим на

Лугус, и я, натянув маску не

помощниц! В

зных рас, которые, не скрываясь, пялились на меня с нахальным интересом.

лась я. – Хоч

ситуация почти анекдотическая, но неловкость м

тно пожала плечами Илва. – Не к ар

от ее взгляд, кратко брошенный на остальных претенденток на участие в подготовке, сказал гораздо боль

нна Илва. Всем остальны

отразившиеся на разнообразных лица

него помощниц, – ничего не выражающим гол

жествующий пляс, но с благодарностью на нее посм

, нанося на мои волосы какой-то состав, пока я развалилась в бас

ных смыслах, – с закрытыми глазами ответила я. – Е

я выдавать собственных эмоций, – тебя не пугает перспектива навсегда быть

ем недолго. Страха

я легкомысле

нающий звук врезавшейся в стену двери, заста

м образом взревел де

хал же диким пламенем ярости, как сейчас, одновременно выглядя каким-то изможденным, как будто прошел через тяжкую затяжную болезнь. Щеки запали, и без того глубоко посаженные глаза словно ввалились и горели абсолютно че

к только вход окажется свободен. На ее месте я бы выбрала второе, единожды глянув на почти невменяемого Грегордиана. Длилась эта наша общая нема

– зарычал мужчина, хватая меня за плечи и приближа