щную дрожь, что раскачивала все мое тело изнутри от ощущения губ незнакомки на моей кож

человеком. Я уже крайне смутно припоминаю эту свою «первую жизнь». Не помню большую часть событий, чувств, не испытываю тоски по давно умершим близким. Хотя их у меня, по сути, и не было. Бастард, плод грешной страсти заезжей оперной дивы и князя Алтуфьева, не нужный ни ей, ни ему – вот кем я был от рождения. Подброшен еще в пеленках на порог отца, так как у матери не было ни сил, ни

жена была страшно ревнива. И пусть и знала, что у него таких вот детей вроде меня и от прислуги хватает, потому как папаша был тот еще блудливый кобель, а жена его в постели

едва кивал мне, когда попадался на глаза среди прислуги. Разве что передавал через посыльных деньги, и на том

никакого нападения не было. Она просто решила, что пора полностью поменять жизнь и окружение, пока ее неувядающая молодость и красота не стали казаться странными. Но к тому времени я уже был ею обращен, без памяти любил, сам сделал бы все что угодно и не мог осуждать за с

и – был абсолютно не свойственен Лори. Никакого смущения, ни притворного, ни настоящего, никогда. Она обожала возбуждать, привлекать жадные вожделеющие взгляды, купалась в похоти, кажется, никогда этим не пресыщаясь. Обстоятельство, стоившее мне множества ревностных терзаний и боли, но не умалявшего любви. Ведь наши правила были честными, однозначными и неизменными изначально: я – тот, кто существует для нее во всех смыслах, а не

зверски голодна. Вот это состояние лютого голода я уже прекрасно помнил. Ведь то были восхитительнейшие моменты, которые не повторялись никогда больше. Вампир мужского п

-кому не нужно никаких легендарных первых приглашений войти. Личных трений с нечистью подобного толка у меня еще не происходило, но кто сказал, что некто, кому я перешел дорогу, не наймет-призовет-принудит их, дабы устроить мне «сюрприз». Так что сразу ж

л там неподвижно минут пять, вполне, на мой взгляд, достаточные для того, чтобы меня не только увидели, но и хорошенько рассмотрели. Для большей ясности я, еще когда пошел по направлению ко входу в бывший производственный корпус, переоборудованный теперь в весьма особенный и, к моему с

как я совсем приблизился. В дверном проеме появилась Наталья Мухина собственной персоной, здешняя хозяйка, а за ее спиной маячил

тебя явиться, Рубль! – без приветствия начала На

уж проходной двор – это для меня чересчур. Если я и терпел ветреность Лоралин, то лишь потому, что она была моей создательницей и не в моем праве было менять изначальные правила. Инстинкт диктует женщинам-вампиршам об

что один посчитавший себя слишком умным оборотень наплодил целую кучу непо

же не звенел откровенной недружел

л не с целью доставить тебе неприятности, Нат.

этому отношения. Считал, что добровольность этих людей очень-очень условна, примерно как у наркоманов, которые вроде всегда по своей воле бегут за новой дозой, но, по сути,

отив того, как у меня все тут

итание, ничего кроме

сам понимаешь. Ладно, пообещай, что никого внутри не тронешь, чтоб

добавил я

взлетели чуть не до корней волос, а ее мол

ья перешла почти на визг. – Серьезно, Рубл

то было не удивлен

м упреком в тоне, но она шикнула

согласился, – усмехну

зав мне острия своих клыков в злом оск

от тяжелой музыки и в густой, тягучий коктейль из смрада сигаретного дыма, похоти людей и нечис

затемненную нишу в стене для уединения. –

так сбившись в стайку, подчиняли волю одной бедолаги и «высасывали» ее подчистую, не умея еще вовремя останавливаться. А потом в лучшем случае ту ждали псих

арушаю», – подумал, наблюдая как инку

реакцией, выработанной неоднократным впрыскиванием в сознание ментальных эндорфинов, ничего не поделать. На мгновение у меня было искушение отплатить им за кровь ожидаемым удовольствием – я ведь сотни раз делал это раньше

за мной и все больше нервировавшей этим своих защитников, и направился к выходу. Что же, пищу я до