*

но оглядываясь по сторон

шь, - объяс

домой… - вс

уже

режней. Не было и не будет у неё прошлого, одиночества, работы, не

трава, ветер, ночь… И этот ста

спросила и поразил

с, – откашлялся, смутившись,

ела было сказать Дева

а, - помо

хнуться она и задумалась. – Мавка… Я пойду.

ла ей на плечо с

ности вскрикнула Де

что ли? Сбросив надоевшие лапти, Дева побежала босиком по мокрой уступчивой хвое, оставляя за собой ковер из мелких белых цветов и шлейф мерцающей желтой пыльцы, заплетая ветер в волосы, разноси

ого зверька. – Теперь мы будем дружить! – легкомысленно уверя

гладь. Блаженство. Когда вода коснулась розовых сосков на груди, Дева, зажмурившись, остановилась. Надо прислушаться. Странно, ч

обжигали, отвоевывая новые участки бархатной кожи. Черные плавунцы, прибли

ыхание было размеренным. Раскинув ру

ижалась к желанному телу, обвила его шею руками… Приоткрыв глаза, увидела в

оцветным лоскутным одеялом. Уж не старик ли снова принес её на с

-то нет! И старика нет. Но он же вполне может вернуться. А может, быстренько добежать, ложечку закинуть и обр

лотный лиф, трусики из листьев плюща и легкую проз

Это она, что ли, так может? Ладн

мо из чугунка, довол

грать с ней недобрую шутку. К тому же, уже темнеет. Разумнее буд

тали короче и темнее, походка немного изменилась, он ступал уверенно, без посоха. Зажег свечи, на бревен

Выложив из чугунка остатки каши, старец присел на лавку ужинать. Мавка с открытым рто

снова спро

разу непонятно?

ила Дева. – Тогда я Кикимо

крещеное заблудшее дитя, проклятое родителями, или Дева, похищенная

лая верить в услышанное, рассуждала Мавка. – Или ты

й. Спать нужно ложиться. Рано завтра вставать. Много дел. Пой

там спать? – махнула в

оглядываясь,

тихо спро

- отве

– голос сорв

улся и обжег своим

о! – возму

ое, мускулистое. Не обвисшее, как за секунду до этого представила Дева, поморщившись. Когда стар

два слышно прошип

ец, забираясь под тяжелое одеяло. Чере

торону идти! Утром надо выведать как-нибудь незаметно, где находится трасса. Спать на лавке крайне неудобно. На полу – даже не рассмат

все огоньки. В кромешной темноте почти на ощупь добралась до кровати и легко присела. Прислушалась. Движений нет. Все по-прежнему. Осторожно прилегла, подобрав ноги. Задержала дыхание и прислушалась еще

у с собой в плавучее пу

тались изумрудным п