как будто клеймо поставили, а бедра изнутри мокрые, и я знаю, что это моя кровь. Что теперь будет? Он ведь уйдет? Как я Паше в глаза посмотрю по

ной, обмотанный полотенцем, расставив сильные, длинные, покрытые черными волосами ноги. На икрах то

идишь? В

ноги подогнулись, и я чуть не упала. Не успела ничего сделать, как он

з косметики нравится. Мыла

ам в поисках чего-то ужасного, ран или разрывов, но ничего не нашла кроме саднящего, болезненного ощущения, что его член все ещ

ны углы. Какая насмешка. Черными надо было обложить. Я надеялась, что пока буду мыться, это животное уйдет. Он уже п

ыстрее. Т

Что ему еще надо

полотенцем, и бросает в рот виноградины. Занял собой почти всю постель, резко контрастируя с белыми простынями темной, смуглой кожей. На его груди поблескивают капли вод

, я ощутила, как побледнела и закружилась от страха го

у тебя все хорошо

ошла к постели. Легла возле самого кр

еня, и я легла на другой бок, глаз

тебя

Ве

упое

рвая брачная ночь и мой первый раз будет самым п

и содрал с м

женщина голая и

ух от ужаса, что он

ать тебя сейчас еще раз

блегчения не наступило. Стало мерзко и страшно. Что будет завт

нчится. Скорей бы наступил рассвет. Но я и

ющимися загрубевшими костяшками. Слабый свет ночника освещал его мощные пальцы с белыми полосками шрамов на фалангах и ладонях, с татуировками в виде колец из шипов и гвоздей. На среднем – толстый перстень без единого украшения. Перевела взгляд на спокойно взд

и. Стало опять невыносимо страшно. Я должна попытаться сбежать. Обратиться

мотрела на Хана, но он спал, даже не шевелился. Я прикусила пораненную мною же губу и очень тихо открыла дверь. Выдохнула от облегчения, и тут же помчалась по коридору. Этажом ниже комната нашего свидетеля, кажется, его зовут Гоша, и он друг Паши. Может, он з

лась. На пороге споткнулась о лакированный туфель своего мужа, чуть не упала. Господи! Его раздели, избили и бросили… может, он вообще мертвый. Услышала гортанный стон, похожий на стон боли, и тут же бросилась на звук, путаясь в разбросан

льно, меня от нее парализовало. Потому что я узнала их обоих. Это Гоша и… мой муж. Они дико, по-животному совокупляются, и…и Паша… он

делаешь? Пошлаа

торону двери, поднялась и бросилась бежать. Я вдруг поняла, что весь этот кошмар – самая настоящая правда, и я дол

шке, сидящей за высокой стойкой перед компьютером. На ней белая фо

алуйста. Мне н

ушей. Натянутая, ку

м нужно п

поли

тут же

случ

чувствуя, как наворачиваются слезы. Начало снова всю трясти,

ову начальника

ушах его гортанные стоны, как и голос Хана, когда он говорит, что Павлик м

адо успокоиться.

. Мне надо действительно успокоиться и уезжать отсюда. Я потом по

жчина в костюме с рацией и с наушником в ухе. Пожило

ворит, что ее обидели у нас в го

евич перевел в

узнали. Не надо полицию. Мы сами по

одсобные помещения, открыл одно из них

о дел и вернусь. Мы все решим. Я в

очу. Вызови

ала надо разобраться,

. Чтоб она своими ручками боль мою забрала. Чтоб утешила меня. Какая же я дураааа… какая я идиотка тупоголовая. Двери закрылись, и снаружи повернулся

Ненадолго закрыла глаза и вздрогнула, когда ключ опять повернули, подскочила в наде

во всем разберемся. Нам бы не хотелось, чтобы сюда

аже не выслушали, что произош

л под руку, выводя из подсобки. – Сначала пое

и не к главному выходу,

а мы

увидят люди. Зачем огласка? Выйдем

ексеевич вдруг схватил мою руку, выкрутил назад и, закрыв мне рот ладонью, потащил к машине, дверь распахнулась, и меня буквально зашвырнули на заднее сид

Ты забыла? – и, повернувшись к