начиналось до банального просто… Залетела от мажорика, влюбившись в него, как тогда казалось, с первого взгляда, а когда сказала ему, что

бще ничего не просила и не требовала. Я лишь хотела, чтобы у

лодные стены детского приюта, а потом и детдома, оберегали меня от улицы и сырых подвалов, где обитали беспризорники. Впрочем, от беды всё равно не уберегли. В шестнадцать меня изнасиловал местный бесп

еннолетия. «Мама», она же Зоя Петровна, она же мачеха, в день моего восемнадцатилетия вручила мне триста пятьдесят рублей, пакет с тремя бутербро

мешают ежедневные попойки. Просто поблагодари

и аттестат об окончании школы, я подумала, что пора что-то менять. Но так и не успела

женщине, так безжалостно выплёвывающей мне в лицо сво

смерила она меня презрительным, даже осужд

ть, значит, буду, — промям

адно, напишешь отказную в роддоме и гуляй дальше. Через две недели на плановый

такие мысли. Но как только взяла свою малютку на руки, поняла: не отдам её никому и никогда. Н

исходит, но они лишь скорбно поджимали губы и вздыхали. А потом на мои вопли пришёл врач и объявил, что доченька больна. От постоянного недоедания и плохого сна во время беременности я пр

воляла себе расплакаться, словно маленькая девчонка. Моё детство зак

ак выйти сопровождавшей его медсе

а годы. Если, конечно, не потеряем её сейчас… И лечение не из дешёвых. Страховки у тебя нет, да она всё и не покроет. Мы, коне

ак, словно кожу жжёт открытым пл

о я. Скажите, сколько н

за что не пошла бы на это ради себя или кого-то другого. Но моя маленькая девочка заслуживал

*

льные толстосумы с сальными глазками и мажущими даже по нутру взглядами. Меня тошни

кормили государственные органы. Не сочувствующие похлопывания по плечу, которыми вр

о в моей ситуации, я крутила задом перед похотливыми, потными мордам

танцы, но этот порог мне было крайне сложно перешагнуть. Это значило бы потерять себя, как

мый, кто возьмёт меня за руку и выведет из кромешного мрака. Поможет подняться с колен и идти дальше. Он бы

лось слиш

торые я начала изучать ради него. Не просто раздевалась и трясла сиськами да булками, чтобы

ы впервые проснулись вместе в одной постели. Он улыбнулся мне, с

деньги, а я, ещё не отошедшая от волшебной ночи, уставилась на них с глупой, идиотской улыбкой. По мере того,

значит? За

я своей болью с мужчиной, в которого начинала влюбляться, а не чтобы попросить у н

ласково потрепал за щеку и поднялся,

а ноги, и заковыляла по комнате, отыск

е пыталась. В тот момент, казалось, я вообще перестала быть человеком.

хой. Он ушёл в душ, а я, натянув на себя несвежую, помятую одежду, поковыляла к двери, как побитая собака.

даже если я уйду без денег. И он женат… Я была всего лишь развлечением. Игрой, п

малышка. Моя кроха, так н

ная. Выскочила на улицу, вдыхая утренний резкий воздух, и заор

и, упав на колени рядом, коснулась бледной щечки малышки. Прислонилась

ам только ты, и больше не будет места ни для кого. Я в пепел рассыплюсь, я о скалы разобьюсь, но тебя вытащу. Мы выжив

в ВИП-комнате, и всё, что происходило там, оставалось за закрытой дверью и в моей голове. Нет, я не смогл

да и для тела. Моя подруга, с которой начинали вместе, так и не смогла оправиться после садиста, испро

поняла, что то же самое ждёт и меня, если однажды н

ень и за это обещали хорошую плату. Безопасность – превыше всего. Я не могла оставить дочь одну в этом жестоком мире, не имела права легкомысленно относиться к своей жизни. Во-вторых, я всегда бр

е столицы, рядом с лучшей детской клиникой, где занимались моей дочерью. Я начала но