ча

ь как отец неподви

д оставался живым, да губы двигалис

как трое лекарей совещались между с

два дня, сутки. Складывалось ощущение, будто врачи торгова

момента, пока они не на

теперь каждый их них хотел быть тем, кто сообщит мне о

ся. — Простите, ваше будущее величество, мы сде

взглянул

далекому от врачевания че

аралича не мог этого показать. Лишь на лице застыва

ть стала бы ем

ью? — спросил я. — Быть может, ка

лово — «кочевница». Возможно, слуги были правы, и девушка в замке, которую вы приютили, навлекла проклятие. Возможно… — тут лекарь призадумался и почесал жидкую бор

а. И это один из главных королевских лекаре

едь уже рассказывал. Мы с отцом ехали по городу, не

л глаза, чтобы заново

раз в неделю: раздавал милостыню бедным, благословлял на добрый

ыл решительно против того, что под крышей замка обитает кочевая. По

л непре

. Пока я не решу п

роезжали по центральной площади, и совершенно неожиданн

Кочевница!», после чего он б

ь успехом. Толпа испуганно отхлынула с площади, едв

твенное членораздельное слово, которое можно был

Эмму, девушку, которую из чистого упрямст

отпускал потому, что за стенами

авлекла на короля недуг, распространились

оложили о нескольких кровавых расправах на большой дороге, и я прекрасно отдавал

худшем… В худшем ей точно не пон

нил только страх

чил свою позицию, когда узнал, что Эмму пыталась избить местн

мства ваш отец может умереть. Если на одной чаше весов ка

пристально гляд

и руками, усыпанными кольцами. Давно ли он вообще работал с обычными боль

с зовут? — вкрадчив

ий доктор Бернард,

лько я тут решаю, что и на какие чаши весов класть. А се

м

— моя

а — тоже м

дак — мо

на кровати, вот

е заперты, выходить за них мне не рекоменд

быть может, мне удалось бы достучаться до здравого смысла окружающих, если бы не

чевн

как пригово

одрать, будучи уверенной, чт

я рядом, кто знает, безумная Жако

и сидела в с

с ней поговорить, что-то разузнать, но она лишь

рикнуть ей вслед о своей потребности, и вечером вместе

том с

т повеситься со скуки? Никто не станет жалеть! И только летучие мыши, живущие п

овсем

Не смей сдава

никуда не выходила.

рыше бил дождь, гремела гроза, а в

и от этого забившись в самый угол своей к

ылетели на охоту, реши

авил меня вздрогнуть. Будто ч

умала я, но грохот повторился с