меня под локоток

оворил он, — я предупреждал вас, что не потерплю ни прогул

— едва сдерживая слезы

гляните в мой кабинет за жалова

Минутку! Я и не думала соблазнять вас.

резко остановился он, и от ледяно

добилась своего, и моя репутация разбита на осколки, а я еще масла в огонь подливаю

езумная, до слез. А что? Терять мне больше нечего! Так почему бы не попробовать? Лаврентьев, пристально глядя на меня,

Мы с Марго увлеклись аппликацией и случайно пролили на кресло клей. Я приклеилась к обивке так крепко,

— битва за мечту о Крыме еще не выиграна, расслабляться рано. Подняла

приятные моменты с наемными нянями, именно потому Геннадий Степанович и попросил меня присмотреть за Марго. Вы же доверяете моему ректору? — Вгляделась пристально в лицо босса и сухо кивнула: — Со мной у вас проблем не будет, обещаю. — Снова рассмеялас

го лицу пробежала легкая тень. Поверил? Убедила? Боже, пусть он поверит!

— наконец проговорил он. —

гласилась я, понимая, что пр

босс. — Идите со мной или подождите в

зада. Теперь, когда угроза увольнения отступила, я едва держалась на ватных ногах. Я только что поцеловала Лаврентьева? Что это было? Минутное помешательст

м погрузился в блаженную тишину. Дьяволенок, похоже, ожидал в комнате результата своих проделок. Я осторожно обошла рассыпанные макароны, которые будут крас

м. Я поцеловала Лаврентьева! Я, которая никогда первой никого даже в щеку не чмокала. Поставила наполовину опустошенную бутылку на стол и посмотрела на тр

ьбы, не иначе! Сначала непонятно как возникший в общаге пожар и обгоревший ноут, где хранились результаты моего полугодового труда. Раньше хранились. И

шка дьявола, никогда бы не переступила порог этого дома! Милая при Геннадии Степановиче, Маргарита наедине сразу предложила мне выметаться подобру-поздорову. И никакие уверения, что я не собираюсь красть

видимо, деньгам все возрасты покорны! И была уверена, что я-то уж не поддамся обаянию богатства и власти. Меня никогда не привлек

с ума

схватившись за сердце, быстро по

ь! Зачем так

одную воду? — в тон мне спросил он

от могучей спины Льва Сергеевича. Так, понятно, что я больна любовью. Признание зависимости — важный шаг. Второй — исцеление. Что может меня излечить? Нужно

нул мне горячую кружку мужчина, — но

звучало весьма двусмысленно. Ощущая, что краснею под пристальным взглядом Льва, я уткнулась в кружку и осторож

хмыльнулся Лаврентьев. — Не думаю,

рный день, улыбку, я отвернулась так резко, что пролил

й боли, как и про то, что человеку свойственно дышать. Лев Сергеевич пойма

ла я, глядя снизу вверх в потрясающие, будто отлитые

тянув мою руку к губам, добавил с легкой хрипотцой в голосе

клонился, словно собирался их поцеловать. Я выдер

ртного лечения? Или опасаетесь чего

ись. Я будто со стороны услышала собственн

нна Васильевна показывала, что аптечка хра