х проблем, живи себе спокойно, ешь, пей, справляй нужду, занимайся сексом. Ходи на работу – разрезай людей, зашивай людей. И так всё по кругу. И каждый вечер думаешь, что завтра ты точно сможешь выйт

чи не было: выжить и хоть что-нибудь съесть – вот две вещи, которые радовали обычного солдата. У стада была цель – защитить свою родину, чтобы ими гордились. Защитить… в Афганистане… мнимая цель, накрученная государством, ложь и враньё. Те, кто тогда попал под призыв и сохранил на плечах голову, у них была лишь одна цель – вернуться домой к своим семьям, живыми и невредимыми. К сожалению, мой отец не вернулся, он погиб в 1986 году, прослужив полтора года. От него мне досталась квартира, мать нас бросила, ещё когда мне было четыре года, она нашла более удобного и взрослого мужчину, который мог её обеспечить. Так я остался без родителей. В те годы

л медицинский и устро

й, единственный из моего окружения, кого я действительно уважал как личность. Н

*

2001 год

одой сотрудник, он записывает в журнал мои показания, плюс ко всему ещё включили диктофон, и всё, что я говорю, записывается. Они мотивировали это тем, что я один из людей, которые довольно часто общались с Артёмом. Я рассказал им всё, что знал, а именно – правду. Что у постановки на самом деле был иной финал, как выяснилось, они и сами уже это знали, до меня здесь побывала вся труппа Артёма, и с каждым беседовали индивидуально. В конце концов, меня обязали подписать докумен

*

овить кровотечение, раньше мне никогда не приходилось извлекать пули из живых людей. А что мне ещё оставалось? Была моя смена, около двух часов ночи в больницу ворвались четверо мужчин, один из них был сильно ранен, они в панике пытались дотянуть его до операционной, при э

меня хуже, и предпочитал держать язык за зубами – не задавать лишних вопросов. Как выяснилось, меня просто хотели отблагодарить. Пациент, которого я спас, был далеко не последним человеком в этом бандитском круге. Мне предлагали деньги – двести тысяч рублей. Баснословная сумма по тем временам. Но я понимал – если один раз возьму у них деньги, то они снова могут попросить меня об услуге, и это может не прекратиться никогда. Я вежливо отказался, тогда они предложили взять оружие. Один из них протянул мне пистолет. Я понимал – если откажусь и от него, то сей факт может их задеть, поэтому согласился взять пистолет. Я был весьма аккуратен и держал язык за зубами, после стал обычным клиентом, который покупает у них оружие и патроны. Ничего личного, деньги – товар. Были случаи, когда меня просили об услуге, но я имел в себе храбрость для того, чтобы вежливо отказать, это как игра с огнём – никогда не знаешь, когда обожжёшься. Тем не менее мне доверяли, я, как обычный клиент, просто захаживал к ним раз в два-три месяца за патронами, иногда приобретал для себя новый ствол. Разумеется, всё это нельзя было хранить в квартире, помимо неё от

*

росы. Я не мог определить, лжёт он или нет, всё-таки он актёр и если лжёт, то делает это убедительно. Касаемо информации на диске, я сказал Максу, что там фотографии с разных репетиций спектаклей, а также наши фото с Артёмом в бильярдной и прощальное аудиопослание, в котором он просит никого не винить в своей смерти, якобы так было нужно, только творческим людям это понять. Не знаю, поверил мне тогда Максим или же нет, если, конечно, он сам не лгал о том, что не проверял содержимое диска. Но вернёмся к спектаклям – второй был проведён уже в конце января две тысячи второго года. Следуя политике, которую в своё время установил Артём, авторские постановки проводились один-два раза по каждому новому сценарию, а не по десять и более. Артём ещё при жизни рассказывал, что в этом и заключается часть их уникальности, можно сыграть постановку во второй раз, но каждое последующее выступление будет на уровень хуже, чем предыдущее. Ведь актёры выкладываются на сцене на все сто процентов, только когда они чувствуют, что впервые играют этот сценарий перед залом. Так или иначе, уже к третьей постановке, которая была представлена публике в начале марта, я подружился с Максимом и остальными

*