й привычки не замечала. Словно там, в кабинете, в меня подселилась часть какой-то иной личности. Более решительной

— тут же кинулась ко мне нян

жаю в охотничий домик, — отстранившись от

стоит отталкивать единственного верного и близкого мне челове

енфорд? Он отпустит? — прич

вдаваясь в подробности, ото

момент занимали

особенно ценного я хотела бы взять с собой? Естественно ту самую

овь и вновь переживала те моменты в кабинете отца. Пыталась понять — что же упу

тавил вздрогнуть

Карета уже подана, — выпалил стоящий на п

аренная некогда отцом кобылка уже порядком заскучала в стойле. Её так прозвали за окрас. Сама черная, а на морде белое пятно — будто кар

а вещи, что успели собрать. И приг

ие почтительно п

ать… — причитала Лесси. —

ого, подождут,

ть срочно и именно в карете! Понимая что такие переговоры через посредников ни к чему не приведут,

чилось? —

. — Вот я ещё чуть-чуть собрать

прежде никогда надолго не покидала поместье. Собственно, и сейчас не уезжала за пределы своих земель. Но и

? — не

езжать. А я… Я дособеру о

ров надо ещё отыскать неуловимого опекуна. У него истинный талант — когда не на

Может и ты успеешь за это время ч

гут и украсть в моё отсутствие. И вообще, было такое ощущение, будто расстаюсь с

изнь женщине. Папа говорил: мы очень похожи. Вот только не осталось от неё ничего. Ни вещей, ни картин с её изображением. В замке, в крыле, где жила мама вскоре после ее смерти случился пожар, сгорело всё: вещи, картин

ала. Для меня до сих пор остаётся загадкой: что именно унесло жизнь матери? Моё рождение? Или разразившийся в тот день по

и, непрестанно причитая, доложила в один из

ка, провожая меня к выходу из здания. — А-то как же вы там

пожилую женщину я. — Ты гла

есси, по-матерински обнимая. — Далеко от дома не отходите. Лес же

ешала я нянюшку

опекуна не переубедить, так зачем ещё и Лесси расстраивать показывая своё истинное настроение. Никому от того лучше не ст

, чтобы побыстрее, — тем временем причитала она. — И чего этот… не

сила, — вздыхаю.

а, — вытерла

решается — жена опекуна больше не будет меня преследовать, да и сам он окажется

к на редкость погожий выдался. Ни малейшего ветерка. Солнышко ласково пригревает. Так и хочется подставить лицо под его

я… До последнего ждала появления опекуна. Может он поеде

том ожидании — страх

Слишком уж всё прот

ждя песок. И в душе ещё глубже укоренилась тоска. Не пришёл. А к

т уже! Гордость — вот, что мне осталось. Что

е уложенной возле надвратной площадки. И вот карета пронеслась сквозь распахнутые врата, и мы миновали высокую крепостную сте

сейчас это занятие быстро утомило. Да и мысли кружили совсем не там,

Словно страницу своей жизни перевернул

мурашек пробежалас

меня та

ростью. Голова аж закружилась от мельтешения перед глазами. От тряски. От страха? Пришл

глушали всё, не позволяя разобрать слов. При этом карета почему-то не сбавляла темп. И это пугало. Неужели

бя за плечи, как недавно делала Лес

ждёт, если ка

о если надо мной надругаются? Поруганная честь — великий грех для девы любого сословия. Но если верить оговоркам нянюшки… Таким образом у меня навсегда отнимут т

т почему ты мне

оцарапала ладони. Ушибла плечо. Тихонько вползла обратно на сиденье. Даже дышать страшно. Не дай богам привлечь к себе внимани

ща укрытие. И в тоже время я присл

и кони. Сколько их там, тех лошадей? Не понять. Но как минимум трое —

к. То ли ругался, то ли молился? Судя по звукам, некто с

льная мужская ладонь обхватывает ручку. Тянет

ужу. В душе всё ликует. Хотя ра

л! Не