. Бай вышел, открыл с моей стороны дверь и протянул

что он потребовал. «Ну, — думала, — как в тот раз будет». Ан нет — этот орангутанг выдернул меня из

скликнула

акой фортель — и ты

как разошёлся, желваки на скулах заиграли. Вот, спрашивается, с чего

боты ну никак нельзя. — Только...— замялась я, подбирая слова — х

отпуская меня,

а. Нет так нет — что рычать—то? Вот же психованный шеф мне

тяжело: чуть что — сразу вспыхивает, как спичка. А с другой стороны, если не давать повод, работать на все сто процентов, то и истерик не будет. Решено, сейчас у

е не подарок — это я с виду маленькая и беззащитная, но стоит меня задеть, всё — буду мстить! Хотя, когда я это делала? В мыс

аздавит и не заметит. Я пока размышляла мстить или не мстить, а точнее — рисковать или не расковать, и не

меня уже почти на исходе. Но выбора нет, так что только дверь открылась, я рванула вперёд шефа, а то с него станется начать подгонять,

о, а когда он на меня посмотрел плотоядным взглядом, к нехорошему состоянию ещё и чувство страха прибавилось. Не заметила, как оказалась рядом с боссом,

каф. И тут же с нескрываемым интересом стал рассма

боссу — я его знаю сутки, а

меня за талию, резко притянул к себе. Тут я возмущат

илая? — обратился

взлюбила. Опасен, как мой шеф, сразу видно

сти к своему шефу, что отвёл от меня лихо. Вот какой защитник он у меня, оказывается, а я... на него... Начала себ

ве протеста. Его слова были сравни грому средь ясного неба, который выбил почву из—под н

меня сканировать. — Что—то она после это

сжал он руку на моей талии сильнее. Я на

его вновь. И тут же промычала то, что смогла,

головой для верности, а то кто знае

усмехнулся тип. — Лиза, а почему такой в

ась? Никто о нашей маленькой тайне не узнает

верь лифта открылась, и назойливый тип, подмигнув мне со словами «Ещё увидимся,

т же перекрестилась я, а п

много девушек совратил, — по

я дошло, что он продолжал меня крепко прижимать к себе. — Спасибо за п

зуме

чением, получив свободу, к

е считали, что мы как бы вместе, — огла

ла я от волнени

тходить от него, осознава

*

ы, а затем врывался в её лоно одним резким движением, заполняя собой до конца. Сука, меня, кажется, надолго не хватит, хочу мелочь, как никогда никого не хотел. Это помешательство какое—то, и суток не прошло, а меня так кли

ну. Умница моя, не стала строить глазки другу со смазливой рожей, устояла против его обаяния. Обычно меня боятся, потом хотят, затем страдают. А его хотят, и уже потом страдают. Единственное, меня озадачило её поведение, я мог понять робость, но страх... ужас, что я прочёл в глазах малышки, мне не понравился. С этим нужно разобраться, тут

*

ки в жесте, который говорил: не бойся не трону. — Я остано

ошениях между мужчиной и женщиной не эксперт — опыта нет, но уж точно не настолько наивная. Гд

ранители разума и самосохранения перегорели. — Ну, знаете... — начала я рыть себе могилу — шеф не из тех, кто прощает, когда на него голос повышают. Но я была настолько возмущена, что

*

пожалеешь о своих словах! Ну всё, теперь никакой пощады не будет: я из тебя сделаю похотливую суку, которая будет течь только

— ас. «Ну что, мелкая, попрощайся со своими гордостью и самоуважением. Когда

ечаемся с женщинами только на договорной основе, и он скорее отбивается от них, чем охотится. Так что придётся пожертвовать добрым имен

*

еры! — не согласилась

просто придавливала к полу. Да так сильно, что поджилки тряслись от страха, н

? — усмех

правиться, — изобразила ув

ического страха и чего—то ещё, только я не понимала, чего именно. Одно я точно знала — он опасен для меня, и его интерес подобен смертному приговору. А я жить хотела спокойно — хватит с ме

. А он, смерив меня насмешливым взглядом, добавил: — Ес

то сами предпочитаете обижать!» Н

но ответила, изобража

галась с Петровичем, чуть с работы не вылетела. Соня объяснила это защитной реакцией, с чем, в принципе, я была согласна, ведь вначале был с