ом, и Санта Клаусом. Всеми вместе взятыми. Если не хотите стат

ник. Ульян

от, кто являлся по сути тенью Марины. Единственный, кому Петр смог это доверить… Когда-то они вместе служили, когда-то помогали друг другу. И нет… этот человек н

собака. Скоро выборы, еще не забыт скандал с твоей Мариной. Скандал, который я еле замял! Ты вообще не представляешь,

окими скулами и вечно брезгливым ртом. Она всегда собирала невидимые пылинки с рукавов своего мужа и стелила ему на колени салфеточку. Серая кардиналица, которая знала достаточно мн

не мучай жопу. Боишь

- хорош

устроилась и держ

ешь с банк

их. Я вылетаю немедленно. Гостям скажешь - срочные дела. Я в конце концов не просто

без те

прыгнул, как мяч, от неожиданности. Е

о там происходит! И если твой, как его там? Артур! Что-то не то сделает, я его в б

ационной, и оборудованием, и самым лучшим врачом из Германии,

! А надо будет - из Африки врача привезешь! Или из Эква

А ты мог бы там не светиться, все сообщим, покажем.

ет. Вопросы задав

узнает, это

екреченного настолько, что о нем знали всего два человека из личной охраны. Каждый день смена кода на двери,

коммунизма самим начальником охраны Сталина генералом Власиком, и с тех пор подобная конспирация лишь усовершенствовалась. Петр придерживался людей старой закалки,

и боялся. Как будто что-то могло пойти не так. Она ведь такая маленькая, такая хрупкая. А там внутри нее огро

циально переведенные в это захолустье на тройную ставку ради нее. Конечно, она об этом не знала. Она не знала, насколько пристально он находится в ее жизни, насколько ревностно, невыносимо следит за каждым ее вздохом. Как маньяк. Как самый настоящий повернутый псих. Он даже знал теперь, как развивается беременность по д

водил с ума. Прокручивался в голо

слов

тским образом появился в твоем животе вопреки всем мо

новенно заморозило. Если за секунду до этого где-то в сердце кольнуло, где-то очень глубоко что-то начало о

да, слышишь? Это мой ребенок. МОЙ. Понятно? Ты не имеешь к нему никакого отн

Заставляя тут же пожалеть о сказанном и сно

! Я не буду припоминать тебе твои слова…хочешь быть

проклинаю твои деньги и тебя проклинаю. Я ненавижу тебя так сильно, что порой, мне кажется, я дышу этой ненавистью

знала, насколько он равнодушен и холоден то могла бы подумать, что мои слова могут причинить ему боль. Но скорее с

е противен, как я боюсь твоих рук, как я не хочу ни сначала ни с

ам тебе уйти? М? Ты правда думаешь, что все буд

отов, перекрыв для нее все пути и лазейки с возможностями помешать ему развестись. Но Людмила затаилась и изображала безмерное горе после возвращения из-з

ла сына. Я буду носить

вое пра

спросить, как я? Мо

аторами и друзьями на в

не справиться! Мою малютку убили, меня толкнули с лестниц

, и больше я в твою спальню не войду

омневался! Ты ведь н

еня начать подумывать о том, что нам с тобой тесно в этом

ворю, всегда дл

ты не умеешь

ходил с ума. Ему казалось, что она не разродится, казалось, что ребенок с таким весом ее убьет, казалось, что оборудов

е перед экранами и смотрел трансляцию из ее родильной палаты. И когда слышал, как она кр

геньевич, если ты ничего

и давил его так,

перевернулся. Мы могли бы попр

Ри

ть риски пр

анты без рисков! И… боже

нул челюсти и сжал кулаки

енщины

! Головой отвечаете за нее! Хоть что-то пойдет не так, и

арская

шь узнать наск

йдет в лу

на свое отражение в зеркале… на свои обезумевшие глаза, на скривленный рот и вздыбленные в

комнату приоткрылась, и вошел врач вместе с ак

ровательный мальчик. В

м телом и ту

а? Что

приходит в себя после нар

озь

ротянула е

оему телу, так он почувствует себя в безопасн

почке и ручками со сжатыми кулачками. Прижал к себе и вдруг весь затрясся от этого невыносимого и запредельного. От чего-то мощного и н

й

но ко мне тут же зашла медсестра. И… она принесла мне моего сыночка. И все потеряло смысл, значение и свои ценности. Все, кроме этого маленького комочка, завернутого в голубое шикарное одеяльце. Я не помн

се мысли о боли отходили на второй план. Одно дело, когда ребенок внутри живота, когда ты его только рисуешь в своих мысл

, меня рассматривает, хмурит лобик, гримасничает…А еще… еще он до неприличия, до дикого и адского безобразия похож н

азалось, что от малыша пахнет Айсбергом. Не его парфюмом, не сигаретами, а именно мускусно-терпким запахом ег

ь по сторонам, снова

тво. Как будто его отец может узнать, увидеть и отобрать у мен

азалось! Это игра в

о его рождении и знать не желает. Последнее, что он может сделать - это зах

огла, особенно когда льнул ко мне, когда давил руками жадными и просил. Потому что

ния, наверное, и быть не может! Впервые в жизни я осознала - для чего создана, для чего я на самом де

*

ие. Некое особое таинство… которое есть только у матери с младенцем. Он меня исцелял, возвр

алыша с НИМ! Как будто у меня теперь свой маленький

нтах. Внутри все взбунтовалось, но при виде счастливого лица Мишки и радостной улыбки Ларисы Николаевны я успокоилась. Пусть п

первые такое вижу у нас, э

рогала мягкую плюшевую

же буковка

и…. А еще… еще я не могла понять, откуда там взялась буква А. И кто мог его принести. Может быть, я

но… номера не прошли ни по одной базе. Где-то внутри кольнуло надеждой… почудилось, что вдруг… а потом э

ам и без него будет хорошо. М