ав

ября, но меня пробирает дрожь так сильно, что аж зубы стучат. Когда эти звери уходят, пытаюсь оглядеться по сторонам в к

стых ведер тут ничего нет. Рядом не нахожу никакого одеяла, не гов

жется мне огромной, четко очерченной. Кожа неприятно вздулась и болит, пальцы снова

в. Теперь на меня уж точно никто и никогда не посмотрит. Он изуродовал не только мое лицо, но и исполосовал душу. Не могу сказать, что до этого считала себ

лаза никак не смыкаются. Из последних сил поднимаюсь, подхожу к двери, и медленно нажимаю на ручк

ю слова главаря. Этот страшный, огромный мужчина вселяет в меня дикий ужас. Он был готов прирезать меня прямо там, в моей квартире. Я отче

сь наше знакомство, я не строю никаких иллюзий о том, что Руслан Власов сжалиться надо мной, но пути назад у меня уже нет, я сделала свой выбор. Сама. О

усь на колени, а после и вовсе сваливаюсь на бок. Кажется, я потеряла слишком много крови, но сил звать на помощь уже

й запах ударяет мне в нос, отчего я широко распахиваю глаза. Это был нашатырь, который пронимает прямо в мою голову. Над

авай вставай,

ь сама

у, сканирующему взгляду через очки и нашатырь в руках я понимаю — э

ицо…Что

гу разобрать ее реакцию. То ли ненависть,

ану зашьем сейча

и идет ко мне. Вся съеживаюсь, когда он грубо берет меня за предплечье и уводит в соседнюю комнату, которая большо

ле начинает зашивать рану наживо, без анестезии. Грубо, без доли снисхождения проводит эту процедуру с нежной кожей, но кажется, словно

ть бы это была ванна! Нажимаю на ручку — да, к счастью, это она. Малюсенькая комнатка с ванной и туалетом, а еще небольшим зерк

ираю ее с кожи. Громко всхлипываю и прикладываю ладонь ко рту. Огромная, проходящая через всю щеку рана от пореза опухла и покраснела. Я и правда теперь ни кому никогда не понравлюсь,

, что могло быть хуже, тот страшный человек мог убить меня прямо в квартире этой же ночью, но я все же жива. Вот только почему же мне все равно так больно? Могла ли я

не начинают доноситься голоса. Я сижу на краю кровати, обхватив

тот, кто изуродовал и похитил меня, медленно входит в комнату, и мое сердце опускается ниже с каждым е

ь, за ночь стала сговорчи

ю головой. Мне не

отклоняюсь назад. Мне страшно. Он просто огромен по сравнению со мной. Под рубашкой бугрятся стальные м

голову, хочется закрытьс

ь хозяину, когда

. От этого движения я вскрикиваю, но вырваться мне никто не дает. У него мертвая хв

Пожалуйста, д

Им

Чт

илась в комок нервов от этой запредельной близости, а еще.

олос тихий и низкий. Прямо как на кладбище. От его х

Ал

ка не сдохнешь. И полы драить, и за клиентами убирать, и ноги передо мной расслаблять по первому же зову. Вздумаешь буянить

от его магнетизма. Чувствую себя загнанной ланью в руках у льва. Од

аю, но кратко киваю. Он убирает руку, и вытирает ее о мою ночнушк

ебе работу, и не вздумай косячить, выпорю. А ночь

понимаю — худшее