Друг моего брата

, его жена, решили не дожидаться и сели ужинать без меня. Впрочем, я не особо расстроилась, мне сейчас кусок в гор

е равно не имели никакого эффекта на отца. Поэтому

т стейка и, поприветствовав, ж

— участливо поинте

случился! — гневно парировала я и б

взглядом, Алина же внимат

понимаю, — медлен

том) к камере восседала такая же полуголая девица. Спутать нас было довольно сложно хотя бы потому, что ее спину прикрывала россыпь белокурых кудрей, тогда как мои волосы были

асать ее от неловкого разговора. — Мужчины...особенно сильные мира сего… им сложно быть в моногамных отношениях. Да, иногда у них бы

йчас ее слова вызвали во мне только жалость. Может, она и готова терпеть многочисленн

аюсь, ты тогда имела ввиду умных мужчин, тех

рят. Если и есть что-то, что имело значение для Леонида Воронцова, так это репутация и восп

сего университета. Ну, по крайней мере, 68 человек с нашего потока нашли их в своих столах на первой лекции. Полный масшта

оном стукнулись о его бокал, тем самым опрокинув его. Красное вино растеклось по столу

Он что, не понимает, что компрометирует не только себя, но и нашу семью?! Я

те спокойно изменять своим женщинам направо и налево, и никто вам слова не скажет. Н

ак только увидела эти фото, но я же не могу прятаться вечно. Может, мне перевестись

в университет с гордо поднятой головой, как и всегда. Ш

всегда переносила с трудом. А когда и научилась не обращать на них внимания, то отнюдь не оттого, что считала себя лучше других. Просто в определенный момент, орган, отвечающий за мнение посторонних не выдержал

собой, все-таки, это у них на нашу пару были огромные планы. Хотя… поначалу и у нас были. Было бы неправдой сказать, что это родители свели нас вместе. Начали мы встречатьс

ла похвастаться “голубой кровью”. Как только мы начали встречаться, родители стали обсуждать строительство нового завода на юге страны, закрепив тем самым их компании лидерами в отра

н, поступив в университет на год раньше меня, оставил меня в выпускной классе совсем одну. Обиднее всего, что виной моему одиночеству были мой собственный брат Максим и его лучший друг Глеб Урицкий. Эти двое меня настолько ненавидели, что практичес

зывает и даже общее прошлое, кажется, просто стерто из памяти. Я