вало одно лишь презрение. Люди так вероломны. Они с лёгкостью предают, находя себя множество оправданий. Вот и сейчас Регвин Альбиар р

Ив-Лин, склоняя голову. – Мы не уследил

тдала кому-то свою девственность? Невоз

еряли? – с

… – растер

те лекарке, старшим женщи

. – Я тотчас же распоряжусь о

тах доложили мне лично. Не

ё отец и

ундсфальда, разворачиваясь спиной к собеседнику. Вопро

жилая женщина, оказавшаяся повитухой, которая присматривала за младшей женой князя. В своём

его дочери немного сонного порошка, чтоб не брыкалась. Я всегда да

а до сих

рости п

нали? – поторо

от что! Девица она, никем ещё не

коридорам дворца. Уже наступила ночь, и сейчас здесь было тихо – не то, что на пиру. Дни в княжестве Ив-Лин были куда длиннее, чем в северной с

ва не наткнулась на него и, ойкнув, отпрыгнула в сторону. Девушка была

становил он её, п

ву, чтобы не встречаться с ним взглядом. Того и гляди, у

купа

у, - добавила она почти с гордостью.

с Эрланд и, не выполнив просьбу Аньяри, прикоснулся

ва расцветшая женственность обещает больше удовольствия, чем крепкое зрелое тело её сестры? Ведь те

мешающую накидку, провёл руками по плечам Аньяри. Её кожа была нежной, шёлковой. Запах ещё влажных волос кружил голову, опьянял сильнее самого хмельного вина. Эрланд обхватил тёплую округл

продолжить. Пойти до конца, сделать с ней всё то, чего желал,

тупа

жидал, так это того, что окажется там не один. Однако правитель Лундсфальда не ощущал

Кто

ал меня, чтобы развлечь вас этой ночью. Пожалуйста, не прогоняйт

ильнула мягкая грудь, не скованная жёсткими корсетами, которые здесь

те мне остаться... –

жность кожи девушки, на языке ощущался вкус её губ. Одного поцелуя оказалось недостаточно. Х

ко, дурманно. Как здешние ночные цветы. Почему их аромат так кружит