Майнбласт. В Бездне Тьмы. Часть Первая: Двуличие

олнце бурен

риближае

а мнему жу

налипша

ин, держа

раз за раз

изни видал

иц в глаза

ерть, погло

мерти зат

вечества сер

ается к пос

ззадорит хо

т она веч

ну продвига

ь в Винит

ол

оят редко, между ними почти нет никакой растительности. Земля прикрыта тонким слоем блестящего на свету снежка. Пейзаж, тем не менее, мрачный и вызывает лишь чувство о

ния на свою голову. Все прячут руки под крупными меховыми шубами, которые неаккуратно висят на телах. Выглядят те массивно. Оценивая ситуацию, путешественник всё же определяет их мотивы, лишь взглянув на их угрюмые рожи, в которых ни ума, ни здравого рассудка нет. Перед ним предположите

местах. Один парень из компании бандитов дрожит, и судя по глазам, явно не от холода, а от страха неизвестности. Знакомое чувство Майнбласту. Остановившись, между кликой

не блокиру

оге, так и показывает свои серьёзные намерения. За спиной переговорщ

ый револьвер, отражающий в себе деревья, застывшие как стрелы в

я головорезами, которым на спусковой крючок нажать, как ширинку расстегнуть, чтобы поссать! Понимаешь? — насмешливо произносит. — Не думаю, что сегодня тебе удастся поссать. — Сплюнув и шмыгнув, путник не двигается, а пылающий взгляд не отр

зах жжение и колкую боль, будто в глаза попали осколки. Стрельба рассекает воздух, стараясь хоть как-то задеть невидимку. Ближний к стрелку, бросает ружьё, достаёт свой палаш и пытается заблокировать удар нападающего, но меч остаётся в окровавленном черепе

арень просит, жалко умоляя. Его кожа снежно-серого цвета, словно того срубила страшная болезнь, а вытянутая рука, которая тормозит с

вью, деньги. Они, знаешь ли, заставляют не спать ночами.

йти какие-то знакомые очертания. Глаза Майнбласта болят, в них витает бурей масса человеческих жизней, нить которых прервалась по его воле. Утонув в мёртвых глазах одного из бандитов, Карвер вязнет в воспоминаниях, видя множество омертвевших лиц. И дети, и женщины, и мужчины, кажды

губы, а после и в рот, оставляют металлический вкус взрослой жизни. Взгляд его застывает. Заставший его ужас заставляет сердцебиение участиться, охватывая все конечности холодом смерти. Работу тела перехватывает инстинкт самосохранения. Бандит делает необдуманные поступки, используя свои последние ресур

оникает

еспешно

бы кто

е, пожалу

. Три трупа, путешественник и бандит-трус, желающий вонзить нож в спину и получить свою желанную награду. Взяв ружьё, он медленно направляет орудие в сторону противника. Жмури

точно в лоб бандита. Он падает на спину. Тоненькая струйка крови бежит из

ь, шуты – наросты на позвонках морали. Они словно горб на романтике человеческой эстетики. Хоть на Фортуито множество людей работают, используя бандитские методы ведения диалога, даже Карвер не уступает им, показывая силу пороха, тем не менее в них, как и в Майнбласте, ещё остаются угли той морали,

тараясь отпустить произошедшее, Стрелок понимает, что лучше будет насладиться окружающим миром. Устало бредя по течению бесконечной ледян

ливая поток мыслей, который старается унести Карвера глу

ы в работе, питаясь в хороших уютных и достаточно богатых заведениях по местным меркам, а население в основном – бедное. Подойдя ближе к намеченному пункту назначения, Карвер удивляется, заметив суетящихся людей у громадных ворот. Рядом с ними стоят не менее взволнованные стражники. Небо ясное, и приятный свет падает на шляпу, оставляя расстроенные глаза убийцы в тени. Совесть чиста, но внутри ему гадко, ведь от его рук пали прежде всего – люди. Стрелок утешает себя мыслью, что они могли бы нанести бо́льший вред обществу одним своим существованием. Скорее всего, они бы так же убивали и грабили, удовлетворяя свои больные потребности. Только при встрече было понятно, что один из них чист от кровавых пятен на холсте. Карвер дал ему шанс

? — звучит встречный

росились на меня, когда я проходил в нескольких метрах от них

е преодолевали дальние дистанции, ходите подвое, по трое, чтобы не привлекать внимание бандитов. Да и близится зима и, вапор его знает, когда может

ь, а сожалеющий взгляд направлен в уставшие, но при этом понимающие глаза капитана, хотя на вид тот кажется строгим, только во взоре горит домашний очаг. — Лучше отправьте туда ко

ию людей, символы должны служить своего рода оберегом от неких сверхъестественных сил, нарушающих мировой баланс и баланс человека. Самые частые страхи в последнее время – это некие дуриты, которые представляют из себя человекоподобных монстров, которых почти никто и не видел. Слухи расползаются по острову медленно, но

выйдя из города, так и пропадают, оставив лишь свою последнюю в жизни заметку, где гласится их дальнейший путь. Во многом, так стараются собирать статистику, контролировать не только демографию населения, но и пресекать бандитизм, так как органы правопорядка могут следить за передвижением каждого человека. Хоть до

х может оказаться родственником человека, который когда-то был убит от рук молодого наёмника. По его мнению, бандиты или головорезы – это дети представителей власти и разных подобных особ. Они, как ему подсказывает опыт, более подвержены преступности, ведь их родители перекладывают преступность на детей, сами того не

орожа направляется на Стрелка. Серебряная монета появляется меж пальцев, повернув её, солнечный луч озаряет герб Фортуито, что

а Гильдра", — радость проскальзывает на лик Карвера. Находит он и второе интересующее его имя. — Заходили

хитрыми глазами, ставшие такими после того, как монетк

добавляет Карвер с мёртвой улыбк

т и играют, стараясь догнать друг друга, иногда падая и катаясь в смехе или плаче. Тепло одетые, те похожи на меховые комки с милыми к

енная массивная опьгараниду – основное здание, являющееся святилищем элеменадалис. Вид его хоть и выглядит богато и, в некотором роде, божественно, но в глазах наёмника более смахивает на музей, где кроме как богатством ничем не удивишь. На вершине башни, располагающейся на здании, находится колокол, где спит после ночной службы уставший мужчина в одеянии соответствующих цветов под названием "упьгаранаду". Ещё выше, на самой макушке, красуется всем знакомый "элеменадалис" – символ философии. Представляет он из себя плоскость, на котором выгравированы четыре элеменаду: солус – земля, ликвора – вода, в

ся от света, но не желает уходить, ведь улыбка на его лице шире, чем желудок капитана стражи. Когда-то Стрелок встретился здесь с "Искателем", который так и не назвал своё имя, оставшись в расколотой памяти загадочным персонажем. На лице того был чудовищный шрам. Изуродованное лицо каждый раз при по

и, если встретимся. Прощай. Надеюсь

тное помещение представляется взору. В зале

ись от своего приема пищи. Добрая улы

ри виде нежных глазок девушки, светящихся сапфиром, и кривой улыбки Олафа по прозвищу "Кислый",

уется девушка, так и бегая глазками в поисках царапин на

рьмя меньше, — снимает

аф и ударяет рукой по столу, которую тут же поднимает. — Будьте любезны порцию самой, мать вашу, сочной рыбы! — продолжает, схватив руку друга

ительно. Прыгает на стуле от злости, но ничего поделать не может, руки с

дает на разум Стрелка. Тревога проникает в его сердце. В некотором роде, того сражает необъяснимое ему отчаяние. Взор его меркнет. Опустив взгляд, растворяется в этих мыслях. Он поним

ается Олаф. Убийца поднимает взгляд и отбрасывает все мысли, ведь он сейчас здесь

, опять бандитов пропустил этот

аться на них здесь, — глазами пробежавшись по залу. — Мы,

ва друга взрываются смехом, потому что К

истории, обсуждают нынешнюю ситуацию в городе. Карвер рассказывает о глупых наёмниках,

т, скорее всего украденный у местных солдат. — Ты убил моего сына, ублюдок! — слёзы бегут по лицу агре

тоном отвечает явно

ют головы от своей хмельности. — Быстро, падла! — Карвер кидает меч на землю. — И пистолет! — снимает кобуру с пояса, тоже кидает на пол. Мужчина стоит в дверях и не двигается, только дрожит. Вскоре двигается по окружности, отх

делал, ты!? — визжит, растягивая слова. Пускает сл

ет. Выстрелив первым, шальная пуля противника может попасть в Мираэтту или Олаф

о он. Как выг

его не скажу! Ты подохнешь тут. Да-да-да! Подохнешь, мразь! — взгляд

т жар, руки становятся огненными, ему тяжело себя контролировать, пуля сгорает перед плотью, казалось бы, уже должного умереть наёмника. "Это и есть смерть?" — падает на пол белый, как полотно. Перчатки обугливаются. М

ящий за баром. Ему глубоко плевать, что творится в зале, п

ираэтта, — Карвер! — отчаяние туманом

уст Олафа, упав на колени перед телом, начинает пред

рпает стакан, который тут же выплескивает на лицо, потеря

может

ит Олаф, смотря на потупившее бледное лицо девушки. — Бе

левой руки при ф