размышлять о многом, но каждая мысль, так или иначе, сводилась к Денису. Мне не давали покоя слова отца, что сосед говорил обо мне. Но что такого серьезного он мог сказать, есл

я с родителями? Нет, я не жалела о поступке, но боялась гнева мамы и еще больше отца. Но и тут я смогла себя уверить, что они ни о чем не

почувствовала, как перехватывает дыхание от одного упоминания его фамилии на перекличке в начале занятия, как приятное тепло разливается на душе, если он посмотрит в мою сторону, как дрожат руки, принимая от него конфетку. Я многого не понимала, но точно знала, что это и есть влюбленность. Тогда я совершила большую ошибку

т ничего предосудительного. Разве любовь может быть чем-то плохим? Правда, то,

ла балконную дверь, но тут же замерзала так, что не спасало даже теплое одеяло. Стоило оставить открытой лишь форточку, я снова задыхалась. Во мне зарождалось нечто новое, не похо

лом, и я открыла книгу на той самой странице*, которая за

и все силы на защиту от поцелуя, который был лишь отвлекающим маневром, все прочее она оставила незащищенным. Как можно было не воспользоваться этим! Поэтому я переменил направление удара и тотчас же занял позиц

й юной девушки. Я представляла, как коварный виконт, пользуясь поцелуем прони

когда одна его рука — рука насильника, а другая — рука любви? Если вы ясно представляете себе это положение, то согласитесь, что оно по крайней мере благопр

кой проникла под пижамные штаны, и до боли закусила

жал ее к себе, и поцелуй мой был действительно принят, принят самым настоящим, с

как это получилось, — сам я очутился на ее месте. Вы полагаете, что тут я стал стремителен, пылок — не правда ли? Ничего по

авшись из своего маленького шалашика, и продолжала трогать себя там, где не должна была… Только теперь я представляла на месте литературных героев себя и Дениса, и мысли мо

али по щекам, а тело словно протыкали миллионы тонких маленьких иголок, но при этом меня одолела такая сильная, но приятная усталость. Я взглянула

илая, пора

ропасти. Было так тяжело открыть глаза, а голова казалась чугунной.

ормально. Вставай и умывайся, завтрак на столе, — мама стояла в дверях к

а-то? — мне показалось, что мой голо

с с отцом есть одно дел

помогла. Я выглядела так, словно действительно заболела. Темные круги под глазами и мертвенно бледная кожа, на которой даже веснушки казались зеленоватыми,

громкие голоса. На то, чтобы переодеться, не было времени, и я в пижаме, за

овору я поняла, что соседу не верили, что никакой собаки у не

ла на Елисееву Элеонору Викторовну? — ст

а меня, а пес просто вступился. Тем более, он не причинил

рыв сердца не случился! — завопила ма

ака неагрессивна, — продолжил парень, не обращая в

? — полицейский явно не отличался культурой речи, и

ка в питомнике, а Пирс неудачный приплод добермана. Мне нужно было отвезти его к

басил полицейский, и Д

он привел больное животное, тогда это угроза для жильцов, — стала нашептыва

закона. Он явно злился, что в воскресное утро его вытащи

мобильным телефоном. Он протянул бумагу о

телем заразы для человека и других животных. Из-за удаления голосовых связок собака н

. Позвоните, и вам подтвердят, — Денис стал копать

в форме достал старенький, кажется, еще кнопочный, со

до крови прокусила загрубевшую кожицу указательного пальца.

работает Власов

вершенно не заботило, что происходит вокруг. На его лице не дрогнула ни одна мышца. Видимо, потому, что Денис все просчитал и зн

чали, — грубо кинул офицер и, отвернувш

гополучно, пошла на кухню, чтобы не выдать родителям своей слежки. Вот только остывший омлет не вызвал аппетита, а запах фруктового чая снова нагнал тошноту. Завтрак отправ

— заволновалась мама и, подойдя ко мне

улыбнулась, но почувствовала сильное

ь, дочка? — на

ую. Голова болит и кр

ь давление упало

чувством вины за свой грязный поступок. Мама усадила меня на диван, а папа закрепил рукав тонометра. Давление оказалось катастрофическ

интересовался папа, словно я не его родная дочка,

, а ты хочешь, чтобы дочь про

не поворачиваясь к же

ась… — тихо

тить можно, — сдалась мама, пони

родителям соврала. В голове созрел безумный, отчаянный план заявиться к Денису,

ю пробку на перекрестке. Еще совсем недавно я с любопытством наблюдала за городской жизнью, для меня это было чем-то сродни развлечению, но сейчас это занятие казалось совершенно неинтересным. Все мое внимание сосредоточилось на голом, необжитом балконе с пустыми кашпо, где когда-то

видеть соседа, я уже собиралась уходить, как все-таки его балконная дверь открылась. Денис вышел в одной футболке, и мне

имание. Мне было стыдно самой помахать рукой, поэтому я надеялась что так, он сам меня заметит. Но Денис даже не повернул голову в мою сторону. Тогда я высунулась еще сильнее и все же помахала, но и это не привлекло внимания парня. Позвать его я не решила

щаться. Конечно, втайне от моих родителей. Да, мне нечего предложить парню, кроме разве что своего хорошего от

гда стала плести косу, яркой вспышкой в памяти всплыла фраза Дениса, что ему нравятся мои распущенные волосы… И я волнами уложила их на плечи. Но этого мне показалось мало. Как самая настоящая преступница, я залезла в мамину косметичку и достала тушь. Мои пушистые длинные ре

чную площадку. Отрепетированная ночью речь вдруг вылетела из головы, ладошки от волнения вспотели, а кончики пальцев ног, напротив, заледенели. Набрав в легкие побольше в

Денис говорил, что работает, поэтому вполне логично, что в восемь утра понедельника его не было дома. Только почему-то это объяснение совсем не успокоило. Я расплакалась, как маленькая девочка, напрочь забыв про свой первый

днем Дениса не было, но и вечером он не возвращался. Можно было подумать все, что угодно, но только у меня в голове возникали самые страшные мысли. Я боял

________

зи" Шодерло де Лакло. (Письмо 96. От в