ыхание, и слышать жуткие крики послушников. Голос Нии зазвенел

! У нас н

лос стих вместе с другими звуками. Это случилось так резко, что пугающая тишина едва не разорвала перепонки. Фантазия рисовала в голове страшную картину расправ

юсь со страш

аги, разом решила, что и мне пора от

а на надрыве и замотала головой,

з затянул в зыбучую трясину. Словно сапфиры из моего браслета они искрились и засасывали, погружали на темное дно. Я смело см

литным движением мужчины была

ые по полу тела. Я увидела безжизненную руку… Ту самую руку, чт

лать хоть что-нибудь, чтобы навредить. Но с губ срывался лишь жалобный писк. Слезы застили глаза, и я не сразу поняла, что оказалась на улице. Было темно и жутко тихо. Справа блесну

е закончится никогда, но вскоре захватчик замер. Я увиде

раздался насмешливый мужско

огда услышал мышиный писк. Лежала и бормотала что-то

уже серьезно от

ели на прииск. Найдем и ей применение, — с этими

а сооружения позволили рассмотреть ночное небо. Там Луноликая, окруженная мерцающими звездами, лениво отбрасывала холодн

ходилось дышать ртом, чтобы не задохнуться. Глаза слезились, их резало ветром до острой боли, а в голове так и застыла картина бледной старческой руки на холодном полу подземелья. Так почему же мое неуемное сердце до сих пор продолжает биться где-то в недрах мертвого тела? Ему вп

ишь надо перестать дышать. Казалось бы, что может быть проще? Но проклятое тряпичное т

ым образом застыла в памяти и звала в свои объятия. Я тянулась к ней изо вс

о грубом приземлении. Тело подскочило от удара, и я больно ударилась затылком. Застонала и прутья раскрывающейся

, но он слишком быстро шагал, рас

щий шатер? — раздался

, все равно не убежит, — противно рассмеял

а в сердцах. Мне нечего те

вился и рассме

с, — ехидно подметил тот,

ни глумиться над беспомощной жертвой, как позорные падаль

твари! Урод

ящая пустышка ничего не чувствует

пящий котел найдется! — вырыва

авда? — поднач

н и ухватил меня за подбородок. Я с отвращением и л

олько на веревки подвесить и

отвесил мне легкую пощечину, но и от та

й! — Пришли ко мне Имина, посмотрим, что можн

еной собственной жизни воткнула бы сталь в его плоть до самой

ло лесную лачугу Ваакри. Деревянные полы и стены, печь в углу, почти потухший очаг в центре комнаты и пьянящий аромат, исходящий из котелка. Чуть поодаль от стола массивная кровать и полки со склянкам

ми волосами, достающими до плеч. Крепкая мускулистая фигура обтянута тесным черным одеянием, похожим на тонкую кожу. Широкий пояс с пришпоренным к нему з

ваясь, приподнял мою голову и

ла зубы в протесте. Плевать, что умирал

— процедила

еальная чистейшая кожа, правильные, будто выверенные искусным художником, черты лица. Чувственные губы и волевой по

ойным тоном, что стало жутко. И я сразу понял

вину чашки. Мотнула головой,

сила, когда мужч

ответил будн

вам

ий мир спустился, — усмехнулся и

коро должен прилететь, — узнала я

кой дружку и покосился на