дж

разгружать повозку, как разговаривал с оборотнями, внимательно выслушивая каждого, а потом вообще пошел с огромным списком того, чего не хв

мной исподтишка. Рядом с ним я и дышать не могла. Чувствовала, как что-то словно давит, и подчиниться хотелось, и

ся, но тщетно, он загнал меня в угол и теперь смотрел

рнул из каморки, в которой они скрылись с Лейлой

талкивать Джареда и меня на улицу. — Мы с тобой сг

ок, как заводной, — только вот с

ли их собирает определенный человек в определенное время, но я тогда еще не понимала, о чем она. А теперь поняла. Видимо, если собирает девственница, то силу особую снадобья приобре

вернула меня к себе. — Слушай теперь внимательно! Знахарь этот, Киллиан, будет у тебя те

щеки полыхнули, но Ле

ногим помогут! — И она отсчитала мне серебряников ровно половину. — А вот эт

ния, ведь не сделала ничего такого, м

в любой стороне найдешь себ

для продажи, а для удовольствия: посмотреть на скоморохов, что давали представление прямо посередине улицы. В

много, но только не у нас — Лейла ловко сбыла все, что мы привезли, Киллиану. Джаред спросил у знахарки, хочет ли она переночевать в таверне и отправиться в обратный путь завтра ут

е женщины, до поселения оборотней полдня в пути, а время

ого усадил нас с Лейлой. Я всеми правдами и неправдами пыталась отказаться, ибо наездница из меня была плохая, но Лейла пресекла все

а она, и пнула лошадь пятками. —

ела оглянуться, чтобы посмотреть, г

сь, а то с

Я зажмурилась и тут услышала мерный топот. Снежная пыль попала в горло, и я закашлялась, а потом решилась открыть глаза и сразу увидела впереди вороного Джареда. Он нас нагнал и обог

ейле собирать хворост для костра. Когда закончили, Альфа стал разводить огонь, а знахарка достала из заплечной сумки небольшой котелок, сгребла туда снег и повесила растапливаться. А когда вода закипела, кинула туда горсть ягод и трав. Сразу поплыл дивный аромат. Через пару минут я ощутила, как мне в руки всунули горячую кружку с импровизированным чаем. Я немного отпила, и по телу

ие смешивалось с утробным звериным рыком. Неужели х

страха. Костер горел. Но напали на нас не хищники, а люди. Судя по виду, разбойники, которые орудова

рукой. Прямо перед порогом импровизированной палатки упал человек, из разорванного горла которого хлестала кровь. Широко открытые глаза уставились на меня, и хотя

ась в темноту, пытаясь увидеть знахарку, но все бесполезно. Костер ярко освещал полянку, на снегу виднелись капли крови, но ни

бойников наверняка не меньш

огда я добралась до места сражения, все было закончено. Тела трех разбойников лежали в разных позах, вокруг разливалась кровь, а посередине, словно рухнувший исполин,

Где ты?

кнув еще пару раз, я попытал

ись. Это я, Д

трашно. И я поймала себя на мысли, что не столько боюсь остаться одна ночью в глухом лесу, ка

большой дуб, а рядом тонкая осинка — идеальное место для того самого корешка, что помогает при

не обращала на это внимания. Показалась земля, и — о счастье! — из нее торчал тот самый так необходимый мне корешок. К сожа

лись плохо, кусочки получались крупнее, чем нужно, но это лучше, чем ничего. Несколько минут ничего не происходило, а потом я увидела, что к

пару попыток, оставила эту затею. Он был слишком тяжел для меня. Но

Не умирай, слышишь

. У палатки с трубкой в зубах сидела Лейла и не двигалась. Но от

аза и сказала лишь одно слово: «Ланара». Что оно означает, я не знала. И тут старушк

росила с замир

ьно ранен. Ем

ы это сделали. Затащили его в убежище, и Лейла, достав свою суму, принялась колдовать над обессилевшим волком. Она что-то разминала в руках, измельчала, смешивала, приговаривая над травами, но что именно — я не могла разобр

ар

ка, который был без сознания. И это не давало мне возможности перекинуться в человека. Хотя, может, это и к лучшему. Все-таки на волке раны заживали куда быстрее, чем на человеке. Сквозь закрытые волчьи веки я видел все приглушенно, словно в дымке. Вот Лейла что-то пр

бы и кинуться на девушку. Так что в моем положении были и плюсы. Закончив, она погладила меня между уше

вместе с ним. Хотел было сразу обратиться, но Лейла, в

у тебя есть шанс, а в человеческом… — Она покачала головой. — Да, знатно

палатки, остальных увел дальше в лес, чтобы они не обнаружили женщин. А дальше… все как в тумане. Красная пелена перед глазами пришедшего в ярость волка, крики и стоны нападавших и кровь, много крови. Чьей? Их или моей? Не знаю. Последнее, что помню — обжигающая боль в правом боку и сугроб, в котор

мневался, что она сможет это прочесть в глазах зверя. Спустя несколько минут я почувствовал запах жареного мяса, и у меня в прямом смысле слова потекли слюни. Джина, заметив это, усмехнулась и протянула ногу зайца. Я проглотил ее, почти не жуя, вместе с костями. Облизнулся — мне эта ножка на один укус. Джина снова усмехнулась, на этот раз понимающе. Встала и принесла что-то, заве

я должен быть самым сильным в стае. А сейчас слабее котенка. Мысль об этом ударила, словно кнутом. Я вскинул голову и попытался подняться

ом свете костра снаружи палатки разглядеть хоть что-то. Поднял руку — перед лицом была именно рука, а не лапа. Ощупал лицо — никакой волчьей

утил легкое прикосновение, и тут же руку отдернули с тихим вскриком. Джина, догадался я, не ожидала, что вместо волка человека обнар

… ка

иплым, каким-то чужим. Я

тся, что курит. На самом деле, у меня ощущение, что ее ту

лает, привыкнешь. Долго я тут провалялся? — за

Рана оказалась не такой опасной

был серебряный. Пить

да, с

нт Джина повернулась, и я сделал вид, что тянусь за водой. Приподнялся, жадно опустошил кружку, пролив немного, и ощутил как капли потекли по подбородку и шее на грудь. Убрав руку от лица, перехватил взгляд Джины, которая не отрываясь следила за этими капельками, как завороженная. Она опус

— протяну

усмехнулся в ответ

кивает причину, чтобы заставить меня прикрыться. По

ул на бедра. Она издала легкий вздох облегчения. Ес

стволу, который выполнял роль стен. Уже лучше, чем ничего. Боль еще ощущалась, но уже была не столь режущей и острой. Уж не знаю, то ли волчья кровь сд

о с на

ожала п

овь на поляне, чтобы к нам сюда не сбежались

жили, — процедил

онимал, что не виноват. Джина еще немного повозилась, сунула веточку в кружку, где та

то-нибуд

ся к стае как

, в чем я м

окачал г

смотреть ран

новый слой мази. Ее прикосновения одновременно и причиняли боль, и приносили облегчение. А еще рождали какой-то отклик в душе, который я не мог объяснить. Что-то странное, дикое, первобытное поднималось из глубин, заставляло волка рычать и бесноваться внутри. Но снаружи я был абсолютно спок

был против. Ее рука была теплой и мягкой, пальцы легко обвели брови, скулы, коснулись губ. Я почувствовал, что ладонь слегка дрожит, и хотел перехватить ее, успокоить девушку,

? — раздался весе

но очнувшись. Да и я почувствовал себя точно так же. Будто бродил в тум