ровати цветочную вазу. Почему она тут? Помню, что поставила ее в угол, возле шкафа. Это очередная вещь от предыдущих хозяев дома. Ваза бо

оина доисторического. Он стоит, прижимая подушечк

спрашиваю, страшась получить ответ

место? Я попользовался нею

? Ты ее у

начит должны быть слуги, т

ерь и ты будешь мочь и делать! Поэтому бери вазу, я пок

го там… Маркас, не возражает,

– говорю и иду по

анной комнаты,

белый стул – это унитаз. Крышку поднимай, когда… мочишься. Выливай с

вое удивление. Только по внимательному взгляду, следящему

, синий – холодная. Здесь ты можешь помыть вазу. И, пож

оче

для этого! А унитаз предназначен!

олютно спокойный ответ

достигли консенсуса. Дальше п

ы. Если сдвинуть вот эту трубочку,

перебивае

ешь? – не

авит вазу на пол, а подушечку

и он в

елать? – пе

ики его пресса и в голове пр

ила поверн

же секунду хлынул поток холодной воды просто ему на грудь. Я ожидала, что он отскочит, возмутится,

т с подзарядкой на полочку и подхожу к душевой

а? – тут же спр

на. С горячей и холодной вод

отвести взгляд от его мокрых ресниц и пронзительного взгляда. Где-то внутри меня шевелится чувство, что возможно, но только возможно, он говорит прав

глу лежит в мыльнице кусочек мыла, можешь ним вос

ует ответ ко

нет? – воспри

дешь никуда одна – без

в душе! Чтоб на мыле

вон сядь на скамейку, чтобы я тебя видел.

овут Эли

тебя к себе в душ, чтобы ты была под присмотром

льно рассматриваю умывальник, корзину для белья…, голые ягодицы мужика. Так, стоп. Отвожу взгляд. Смотрю на полочку, на лампу возле зеркала, в зеркало, а там во всей крас

п! Да что

да не лилась на пол? – спрашиваю у М