правляясь на прогулки 31 октября и 1 ноября. Что ж, а я не против. Возможно это сыграет мне на руку. Все складывалось на удивление удачно, будто сама судьба вела меня. Медисон в порядке, д

для неё утешением, я хочу стать чем-то намного значимее в её жизни, возможно даже смыс

дарок. Я уже дарил ей это, но знаю, что она была неосторожна и разбила его в прошлом году. Мне

сью «The Cure». Свет от экрана отражался на её лице, и я понял — нет, она не в печали. Скорее, Медисон находилась в раздумьях. Она часто поглядывала в окно на прохожих, на хмурое небо и

дотронуться до безупречной молочной кожи, но я знал — она не поймет, если я вдруг окажусь у неё на пороге. Сейчас я для неё не более чем незнакомец, а если я сорвусь, то окажусь странным и пугающим. А я хотел, чтобы Медисон поняла мен

кого. Накинув на голову капюшон, долетел до крыльца, поставил на порог подарок и нажал на кнопку звонка и так же быс

он. Мне жуть как захотелось скорее с ней познакомиться. Я просто не мог ждать до следующего дня. Раздобыть пластиковые маски маньяка из всем известного слэшера было

в, но совсем не многословен. Из меня вырывались комплименты и дурацкие вопросы. Я хотел дотрагиваться до неё. Хотел обладать ей. Сорвать с неё эту полосатую кофточку и обтягивающие джинсы, сжать ягодицы, покрыть все её тело жадными поцелуями. Возможно, я животное, которое жаждет спариться, я просто п

быть, созданы друг для друга. Я схватил её, зажал рот рукой и с трудом отпустил. В отличие от других — я не играл и не пытался выставить себя кем-то, кем не являюсь. Она была сильно напугана, но поверила мне, когда я попросил не кричать. Я не знаю, смо

нтимные места. Я смотрел, как отражается свет на её густых волосах, немного растрепанных и чуть волнистых. Наблюдал реакции, слушал её слегка дрожащ

ишься, что они скажут или подумают, если ты сделаешь т

орый никогда ни с кем долго не встречался, да и вообще мало кто соглашался на свидания с ним. Мой кузен пострадал от неразделенной любви ещё в средней школе. Мы учились в параллельных классах, и я стал свидетелем его унижения. Это его собственная интерпретация. На его месте я бы не стал так отчаиваться. Ему нравилась девушка постарше — рыжеволосая Дина с пышными соблазнительными

сильно пострадал, воспринял школьную девчонку слишком серьезно и исковеркал собственное я, впустив в душу гнев. Он стал тем, с кем не мог договориться даже я. Крис изводился, из него так и лилась злоба и пренебрежение к женщинам, проще говоря, обида. Но я не смог пройти мимо его проблем и помог ему всем, чем смог. К сожалению, это не стало решением проблемы Криса, а лишь началом нового пути, по которому мы шли вместе. Я проводил долгие часы за беседой с ним, но его душевная и интеллектуальная организация оказалась непробиваемой, поэтому я решил изобрести для него нечто другое: придат

, гены нашей семьи не так сильно отразились на нем, как гены его отца. Порой я удивлялся, как такая симпатичная и умная женщина, как тетя Вивиен, связалась с таким

т меня, как и в эту ночь. Я представлял нас с Медисон, закрытых в спальне с огромным окном, на котором развеваются легкие шторы от теплого свежего ветра, и горит свеча. Она расположилась на мягкой кровати, прикрытая шелковой простыней цвета слоновой кости. Её руки были надежно привязаны к изголовью кровати — она ждала. Ждала меня. Скованная холщовой веревкой, совсем нагая под легкой тканью. Её прикрытые веки дрожали, губы раскрыты — жаждут поцелуя. Я приблизился к ней и скин

Крис? — серд

завтра заскочим и купим какие-то костюмы получше

му бы не покопаться в памяти и не вспомнить её любимые фильмы и не подумать о костюме. Однако мне показалось странн

в десять, заез

овори

апах обозначал, что простынь стирали, но сам аромат бил в нос и выводил из себя. Я снова вскочил — теперь мне уж точно не сосредоточиться на Медисон. Я сорвал простынь, под н

я, может, посмотреть фильм. У Медисон был хороший вкус, некоторые из её любимых фильмов стали для меня открытием. Я с удовольс

кофе и шоколадными батончиками в вестибюле. А я так надеялся на чашку крепкого эспрессо и кусок вишневого или лимонного