Реквием по Разбитому Сердцу

«Ну же, ещё один раз», – раздался тихий, властный шёпот, слова были полны настойчивости.

Истощённая и скользкая от пота, Регина Мартова почувствовала, как её вновь поднимают. Движения были быстрыми, рождёнными из непреодолимой нужды. Несмотря на страстность момента, ей удалось собраться и поднять голову ровно настолько, чтобы заговорить. «А что, если мы перестанем предохраняться? – тихо предложила девушка, её голос был мягким, но серьёзным. – Я думала... Я хочу ребёнка».

Богдан Белов, её жених, на долю секунды застыл, выражение его лица стало непроницаемым. Но от этого колебания очень скоро не осталось и следа. Наклонившись, он коснулся губами её уха и ответил холодным, отстранённым тоном: «Ребёнок всё усложнит. Я к этому не готов».

Регина прикусила губу, её глаза заблестели от непролитых слёз. «Но мы скоро поженимся, – сказала она дрожащим от волнения голосом. –Твои родители говорили, что хотят внуков. Ты же не хочешь сказать, что это совсем невозможно, не так ли?»

Завести семью с Богданом было тем, о чём Регина всегда мечтала, но его холодное, непреклонное отношение заставляло её чувствовать себя маленькой и незначительной.

Подавив бурлящие внутри эмоции, она медленно кивнула: «Хорошо. Мы поговорим об этом потом».

Выражение лица мужчины слегка смягчилось, как будто напряжение между ними спало. Но прежде чем он успел что-либо сказать, вдруг зазвонил телефон, прервав этот хрупкий момент.

Как только Богдан ответил, из динамика раздался тихий, неуверенный голос: «Богдан, извини, что беспокою так поздно... Я споткнулась в гостиной и повредила ногу. Если ты занят, то я просто...»

Это была Татьяна Новикова, первая любовь Богдана. Прежде чем она успела закончить, он прервал её, его голос был настойчивым, но мягким: «Подожди, я буду через минуту».

«О... Я не хотела отвлекать вас с Региной. Если сейчас неподходящее время, я могу просто взять такси», – ответила Татьяна.

«Ты никого не отвлекла, – успокоил её Богдан, его голос был тихим и ровным. – Даже не беспокойся об этом».

Регина, услышав их разговор, не смогла сдержать горький смех, подступивший к её горлу.

В тускло освещённой ванной комнате висел густой пар. Оба были мокрыми, их тела были прижаты друг к другу, и близость между ними была попросту неоспоримой. Всё было на своём месте, и настроение было идеально задано.

Но Регина вдруг осознала нечто, что было подобно грому среди ясного неба. Быть любимой – привилегия, о которой ей никогда не суждено узнать. Речь шла об исключениях, о нарушении всех правил ради одного человека, и этим человеком она никогда бы не стала. Внимание, забота и любовь Богдана были отданы другой, женщине, которую он всегда лелеял, той, которой всегда будет принадлежать часть его сердца. Ирония этого казалась попросту удушающей.

Вскоре Богдан обернул Регину большим полотенцем, мягкая ткань скрыла её стройное тело. Его руки были мягкими, почти нежными, когда он вытирал её.

«Я отнесу тебя на кровать, – сказал мужчина необычайно заботливо. – Тебе нужно отдохнуть».

Но Регину эти слова словно окатили ледяной водой, разрушив тепло, ещё сохраняющееся между ними после близости. Сердце девушки упало. Он снова поедет к Татьяне?

Регина крепко сжала кулаки, её тело резко напряглось.

И наконец после затянувшейся паузы она ощутила, как что-то внутри неё сломалось. Она в отчаянии шагнула вперёд, её разум едва поспевал за действиями.

Не задумываясь, девушка крепко обняла Богдана, её тихий голос дрожал: «Останься со мной этой ночью... Пожалуйста, не уходи».

Богдан был в шоке, его тело на мгновение напряглось от накатившего удивления. Но это колебание длилось всего секунду. Быстро взяв себя в руки, он нежно погладил невесту по волосам. Его голос был спокойным, но твёрдым, когда он сказал: «Не своенравничай, Регина. Она упала и получила травму. Я не могу её оставить».

«Но мне ты тоже нужен, – взмолилась Регина, её покрасневшие глаза блестели от собравшихся, но ещё непролитых слёз. Она так сильно прикусила губу, что аж пошла кровь. – Хотя бы один раз, прошу, останься со мной».

Вздохнув, мужчина смягчил голос, но решительность в нём не исчезла: «Ты всегда была понимающей. Не усложняй всё сейчас».

Но сегодня Регина не хотела проявлять понимание. Она лишь хотела, чтобы он остался.

«Богдан», – прошептала девушка, крепче сжав его руку, и подняла на него глаза. На её лице отразилось отчаяние.

Однако Богдан покачал головой, в его голосе послышался холод: «Послушай, Регина, тебе придётся отпустить меня».

Та покачала головой, её сердце колотилось как бешеное, она не желала сдаваться.

«Я сказал, отпусти!» Выражение лица мужчины тут же стало жёстким, а губы сомкнулись в тонкую линию. Удерживая её руку мёртвой хваткой, он отжимал её пальцы один за другим, с такой силой, что она невольно скривилась от боли.

Сердце Регины болезненно сжалось, она больше не могла терпеть. С её губ сорвался тихий, горький смешок, словно она насмехалась над своей собственной слабостью. Девушка медленно ослабила хватку, её пальцы дрожали от напряжения, и, наконец, тяжесть поражения овладела ею.

«Я скоро вернусь», – резко сказал Богдан, а затем повернулся и ушёл, не удостоив её даже взгляда.

Скоро вернётся? Эти слова показались Регине абсолютно пустыми, словно слова, которые говоришь ребёнку, чтобы его успокоить. Татьяна звонила ему бесчисленное количество раз, и он всегда уходил к ней. Скоро он никогда не возвращался.

Пока Регина стояла там, правда накрыла её, словно тяжёлое одеяло – скорей всего, Богдан не хотел заводить с ней ребёнка из-за Татьяны. В конце концов, именно она всегда хранила ключ к его сердцу, она была той, кого он бесконечно ценил, женщиной, которую он не мог отпустить, той, чей образ в его памяти никогда не померкнет. Она была его первой любовью, любовью, которая никогда не заканчивается. Поэтому, конечно, Богдан относился к Татьяне как к настоящему сокровищу, даже если это означало игнорирование потребностей и желаний Регины.

После долгого, ошеломляющего осознания девушка наконец сдвинулась с места и направилась в ванную. Регина встала под душ, позволив воде омыть её тело, хотя это не помогло избавиться от тяжести в груди. Когда она наконец забралась в постель, простыни показались ей холодными и неприятными. Как бы она ни ворочалась, кровать не согревалась. Словно пустота рядом с ней просочилась в саму ткань комнаты, оставив её совсем одну в леденящей тишине.

В шесть утра Регину разбудил звонок телефона. Она сонно подняла его и увидела на экране мигающее имя Дарины Беловой, матери Богдана.

«Дата свадьбы назначена, – звучащий в трубке голос женщины был таким же холодным и бесстрастным, как и всегда. – Через три месяца – это удачная дата».

Регина знала, что Дарина звонила не для того, чтобы посоветоваться. Она звонила, чтобы просто поставить её в известность.

«Я звоню, чтобы напомнить тебе, что тебе нужно подготовить своих родителей, – продолжила она резким тоном. – Хотя наша семья богата, мы далеко не идиоты. Не думай, что сможешь просто взять и заработать целое состояние на этом браке».

Регина изо всех сил старалась, чтобы её голос звучал ровно: «Хорошо, я скажу отцу. Не бойтесь, я ни копейки у вас не попрошу».

Но Дарину её ответ отнюдь не удовлетворил. На другом конце провода раздался саркастичный смех: «И вправду, ты не стоишь и гроша».

Регина сдержала рвущееся наружу раздражение, слушая, но не пытаясь объясниться. Она знала лучше, чем кто-либо другой, что даже если она попросит денег, они окажутся в руках её безразличного отца и жестокой мачехи – людей, которые никогда по-настоящему не заботились о ней.

«Я правда не понимаю, что Богдан в тебе нашёл, – добавила Дарина, прежде чем повесить трубку, её негодование росло. – Ты бедна, из простой семьи и совершенно ничем не примечательна. Если бы не настойчивость Богдана и одобрение его бабушки, я бы ни за что не согласилась на этот брак».

Когда в трубке послышались гудки, Регина ошарашенно уставилась на свой телефон, её руки слегка дрожали, а губы изогнулись в горькой, полной печали улыбке. Помолвка с Богданом казалась Регине настоящим сном, в реальность которого она с трудом верила. И всё же выйти за него замуж оставалось её самым сокровенным желанием.

Когда Регине было пятнадцать лет, мачеха отвела её, как та утверждала, на собрание людей из высшего общества. Но всё это было уловкой: они оказались в поместье семьи Беловых. Там мачеха беспощадно толкнула Регину в бассейн, где та осталась барахтаться в холодной, удушающей воде.

Девочка была уверена, что утонет. Но как только отчаяние начало овладевать ей, некий молодой человек без колебаний прыгнул в бассейн. Он прижал Регину к себе, его сильные руки вынесли её в безопасное место, спасая от ледяных объятий смерти. Наконец открыв глаза, она увидела только его исчезающую вдали фигуру. Изящные чёрные часы на его запястье были единственным, что осталось у Регины в памяти.

Спустя годы те же самые часы привели её к Богдану Белову. Человек, спасший ей жизнь, сам того не зная, стал мужчиной, покорившим её сердце. В благодарность за жизнь, которую он ей подарил, Регина безоговорочно отдала ему своё сердце, надеясь, что однажды станет его женой.

Звук шагов на первом этаже вырвал девушку из размышлений. Через мгновение дверь спальни со скрипом отворилась. Там стоял Богдан, его глаза были тяжёлыми от усталости, костюм помялся.

Сердце Регины тут же сжалось от тяжести осознания – он вновь провёл всю ночь, заботясь о Татьяне. Богдан обещал вернуться пораньше, но вот он снова стоял там, измождённый, в мятой одежде. Это зрелище было ей слишком знакомо.

Регина отвела взгляд, не желая смотреть на него. Но Богдан, по-видимому, не замечая её напряжения, крепко обнял девушку. Его холодные губы коснулись её губ, в его низком голосе промелькнула мягкость, когда он спросил: «Ты сердишься?»

Отвернувшись, Регина не ответила. Она не могла закрыть глаза на тонкий аромат духов другой женщины, исходивший от него, на яркий, безошибочно узнаваемый след помады на его рубашке. Метка, несомненно принадлежавшая Татьяне, была подобна игле, пронзившей её сердце.

«Ты до сих пор любишь Татьяну?» – тихим, но ровным голосом спросила Регина, посмотрев на мужчину глазами, ищущими правды.

Богдан притянул её к себе и крепко обнял. «О чём ты говоришь? – тихо пробормотал он, пытаясь её успокоить. – Татьяна мне дорога, но это просто дружба, не более».

Регина никак не отреагировала на его заверения. Она долго смотрела на него, её сердце терзали вопросы без ответов. А затем медленно, нарушая тишину, она спросила: «А что насчёт меня, Богдан? Меня ты любишь?»