Записки Уныния

Плохой сон вновь взял меня в плен, когда я встречаюсь с одними и теми же лицами в который раз. Мне противно их общество, а я даже улыбнуться для вида не могу. В конце концов, я и лицемерие совершенно противоположные вещи.

Мои дорогие братья и сёстры не считали меня угрозой из-за того, какой грех я олицетворяла. Для них Уныние не соперник, наоборот, меня пытались оградить от своих конфликтов, использовали моё присутствие против брата-Гнева.

Особенно часто к этому ходу прибегала сестрица-Похоть, которая хоть и была самой активной из нас, но на её счету не было ни единого демона или ангела. Мы вели соревнование, когда у каждого греха появилась оболочка. Чтобы получить уважение братьев и сестёр нужно было в жертвы получить минимум по три высших каждого вида.

Она не испытывала зла лично ко мне, ей нравилось выводить всех из себя. Сестрица относилась ко мне, как к куколке. Наряжала в красивые наряды, подбирала причёски. Несмотря на свой грех, Похоть не выбирала мне откровенные вещи. Она воспринимала и воспринимает меня ребёнком.

Сестрица часто становилась провокатором и инициатором конфликтов и ссор. Её сложно в этом винить, своим поведением она вызывала злость и ярость у остальных. Это неосознанное действие помогало братцу-Гневу копить силы. Похоть к нему относится более менее, так как братец самый сильный из нас.

Чем больше она проводила время среди людей, тем хитрее становились её действия, и тем больше Похоть обретала могущество. Не только постельные утехи входили в её спектр греха. Желание всем угодить, буквальная слабость характера. Таких людей называли тряпками, за их вечное смирение. Один из семи Добродетелей становился причиной Греха, как неудивительно.

***

— Почему этот мир так жесток? Почему прекрасные создания так больно жалят?

— Что с тобой, Похоть?

— Я блинчиком обожглась.

— Зачем ты вообще зашла на кухню? После тебя ремонт делать придётся...

***

Я давно заметила, что Похоть и Алчность часто встречаются. В принципе, их грехи всегда ходят рядом. Где деньги, там и огромный соблазн, с которым люди пытаются бороться своей жадностью. Их скупость породила больший грех.

Брат Алчность и я никогда не были близки, но он всячески пытался меня подкупить. По его мнению, я слишком наивна, чтобы понимать борьбу между старшими в нашей семье. Подыгрывать своей пассивностью проще простого. И ему нравилась эта игра. Он умел устраивать театральные представления, ставил всех в неловкое положение. Порой это было даже очень красиво. Те моменты, пожалуй, единственные, которые нас сближали.

Брат говорит, что в мире всё решают богатства. От их количества зависит зависит здоровье и скорость жизни. И тут ситуация имеет всегда четыре сюжета. Богатый, который погибнет. Богач, который проживёт до сотни лет. Бедняк, который проживёт очень долго или умрёт рано. Несмотря на свою одержимость деньгами, он не глупый и хороший стратег, умеющий планировать свои ходы.

***

— Я отдам тебе "это".

— Что на это раз, брат?

— То, что ты хочешь...

— Денег?

— Нет, сестричка...

— Лагуну?

— Нет... Ты неправильно играешь в желания.

***

Возвращаясь к Гневу, могу сказать об его холодности, несмотря на грех. Братец часто брал меня с собой на войны. Вместе мы участвовали в первой и второй мировых войнах. Пока братец работал на фронтах, я поглощала отчаяние и печаль в тылу. У Гнева я училась отвечать на агрессию, а он от меня получил контроль над собой.

Гнев заботился обо мне, как о самой младшей. При встрече всей семьи мы уходили в библиотеку и обсуждали события, которые произошли у каждого из нас. Я внимательно относилась к нему, чтобы свести потери к минимуму, когда случались глобальные конфликты между ним и остальными.

Братец излишне вспыльчив, но свою злость он умел направлять в импульсивную силу людям. Ему не сложно выбрать цель. Его любимая игра - выбирать слабого человека, которого обычно травят в школе, и начинает нашёптывать, одаривая человека своей силой. Так Гнев получал больше ресурсов, потому что пустой сосуд полностью наполнялся эмоцией, которая его охватывала впервые.

В политических делах Гнев не любил участвовать. Там всё одинаково и циклично, чтобы проявлять интерес к войнам. К концу двадцатого века братец полностью перешёл на дела гражданских, там ему было веселее проводить своё время. Выучивая поведение людей, Гнев более тонко воздействовал на разум.

Как старший, братец должен был поддерживать связи со всеми грехами, но его авторитет и силу слишком часто пытались оспорить. Мне только и оставалось стоять позади Гнева, чтобы защитить его. Всё, что я могла, это подавить эмоции каждого. Мои способности не действовали только на Гнева.

***

— Братец, у меня к тебе разговор.

— Только, если это важно, Уныние.

— Очень важно.

— Ну?

— Представь, что ты ромб.

— Ты серьёзно?!

***

Главным соперником братца является братишка-Гордыня. Он не любит с нами видеться, так как для прикрытия мы всегда встречаемся в маленькой моей квартире. Мне чужды роскошь, предпочитаю минимализм. Вечно слышу недовольства, что такое жилище не под стать греху. Пожалуй, только с ним я встревала в споры.

Братишка обитал в высших кругах. Сперва это были рыцарские турниры, следом балы и светские вечера. В двадцать первом веке он обитал только среди медийных личностей. У него даже вышло достижение - Гордыня изобрёл звёздную болезнь. Таким образом братишка поглощал силу со всего мира. Ни один ангел не мог найти его, а демон не способен выследить его передвижение.

Гордыня для грехов сделал достаточно, чтобы возомнить себя богом. Каждую свою услугу он предоставлял платно и только через мольбы. Конечно, никто не собирался этого делать. Гордыня помогал сам, перенимая поведение Алчности и Гнева, за что ему часто предъявляли старшие грехи.

Он имел большую силу и влияние среди демонов, которых братишка подчинил себе. Это позволяло нам заметать за собой следы, если кто-то совершал ошибку. Иногда, когда я вместе с Гневом оставалась в замке братца, Гордыня приходил к Гневу. Они ругались, и я боялась вмешаться. Гордыня уходил, а мне трудно было успокоить Гнева. Единственное, что его действительно успокаивало, так видеть Гордыню на коленях перед собой.

***

— Почему ты не переедешь в поместье?

— А почему ты позволяешь Гневу доминировать в ваших отношениях?

— Что?

— Слишком далеко от центра, говорю...

***

Потом двойняшки, Зависть и Чревоугодие. Они в наших ссорах наводили больше шума, никогда не рисковали действовать. Старшенькая Зависть постоянно ругалась с Похотью, пыталась выйти вперёд, хотя не была лучше в силе. Зависть сотрудничала с Гордыней, на счету имела только одного ангела. Её ядовитый язык много говорил, отравляла разум, но делала это слишком медленно, чтобы возвыситься над низшими демонами и бесами.

Зависть много говорит, мало делает, но при этом от неё много пользы. Пока ангелы заняты людьми, которые подвержены испытывать зависть, старшенькая воздействовала на их ослабленные души сильнее. Она выполняла много работы, находясь вечно за спиной Гордыни. Зависть перекидывала на него ответственность, хотя он об этом даже не догадывался.

Меня старшенькая недолюбливала. Ей было обидно видеть, что мне Гнев доверял больше, чем кому-то. Она предпринимала многократные попытки подставить меня, даже прибегала к помощи демонов-охотников. Зависть не скрывала своего презрения ко мне, пыталась создать условия для драки, но моя пассивность играла против неё самой. Я младшенькая, меня опекают другие грехи.

***

— Блин... Алчность с Похотью в Сингапуре были, фоток наделали. Я им так завидую.

— Это твой грех. Ну, потерпи.

— А что? Тогда будет что-то?

— Ничего. Просто потерпи. Змея своим ядом не травится.

***

Между мной и Чревоугодием не такая большая разница, но она не воспринимает меня равной. Тут такие отношения, как с Похотью. Если сестрица просто наряжала меня и ухаживала за моей внешностью, то Чревоугодие можно спокойно считать горе-сестрой, которая забыла о моём возрасте.

Как грех, она за последние годы очень сильно пополнила свои запасы энергии, когда людей массового одолел голод. Сестра всегда работала в одиночку, поэтому никто не мог поглотить дополнительные силы для себя, когда человек терял облик и превращался в простое существо. Вечно голодную тварь.

***

— Я повешусь!

— Чревоугодие, тебя верёвка не выдержит.

— Меня накажут после этого, что ли?

— Ага. В угол перевешают, чтобы в проходе не мешала.

***

Нас не могут победить другие демоны, нас не изгонят ангелы. На то есть всего семь причин, шесть из которых есть в доступе у всех, только об этом почему-то вечно забывают.

Первая причина - мы не привязаны к чему-то конкретному.

Вторая причина - наша сила зависит не от веры людей.

Третья причина - мы умеем подавлять свою душу для пряток.

Четвёртая причина - если греху подвергалось высшее существо, то мы воруем их энергию.

Пятая причина - мы редко встречаемся в мире.

Шестая причина - манипуляции над реальностью.

Седьмая причина заключается в том, что с нами на равных могли бороться только Добродетели. Так вышло, что мы все схлестнулись во время Второй мировой войны, по окончанию которой мы встретились на судах Нюрнбергского процесса.

Тогда я и Гнев сошлись в бою с Трудолюбием и Добротой, они пытались исполнить своё предназначение, чтобы приговоры исполнили быстрее. А мне и братцу нужно было породить как можно ненависти и печали. Мы вершили правосудие, но не в том понимании, которое осталось у людей. Нам пришлось избавиться от них двоих и поглотить их, чтобы сохранить баланс и убрать соперников с пути.

Чревоугодие сообщила, что в своих путешествиях по просторам разорённого СССР, видя измученных голодом людей. В жестоком бою она встретила Щедрость. Для Чревоугодия это была простая битва, ведь в результате она просто раскрыла свою пасть и поглотила Щедрость целиком.

Похоть пришла прямо к Сорадованию, когда узнала о нашей встрече с Добротой. Сестрица знала, что обычной ложью всё не пройдёт, поэтому использовала самый грозный яд - клыки Зависти. С тех пор Похоть радовалась нашим встречам. В таком балансе она нашла прелести бессмертной жизни.

Гордыня заманил к себе во владения Целомудрие, которое не сумело уйти от его загребущих лап. Я тогда отказалась слушать его. У Гордыни слишком изощрённые методы получения информации. С получением силы Целомудрия он хоть закрыл в себе желание спать со всеми подряд под влиянием Похоти.

Зависть не делилась подробностями, как победила Смирение, но это явно было событие не в стиле старшенькой. Она стала более нейтральной, когда дело доходило до проигрышей и провалов в чём-то.

Алчность заработал себе славу тем, что он обманул Воздержание, противоположного Чревоугодию. Брат уговорил того на азартные игры, потом долго играл с ним в карты на жизнь и своими мошенничествами одержал победу.

Я не особо люблю наши встречи. Теперь всё изменилось, конфликты не превращались в новые войны, но я по-прежнему не могу нормально спать. Мой грех - Уныние. И я знаю, что Добродетели могли нас убить, однако всегда найдётся более грозный противник. Нам, Семи Грехам, нужно держаться, чтобы люди оставались людьми. Если люди станут только грешными или безгрешными, они полностью исчезнут. Бог не просто так создал нас, мы нужны для общего порядка...