69 Грехов

Высокий молодой человек ходит не торопясь вдоль стеллажей, уставленных книгами. Отчаянно пытается найти определенную среди сотни в разделе "триллеры", но тщетно.

— Вам помочь? — по левую руку от него слышится приятный женский голос, который отвлекает парня.

— Да, пытаюсь найти книгу, но пока с трудом получается, — слегка улыбается и жмет плечами, растерянно поглядывая на полки.

— Название или автор? — менеджер дружелюбно сыпет вопросами в желании помочь.

Парень несколько теряется, поджав губы, но все же спустя пару секунд молчания, смущенно улыбается, кивая головой, а позже добавляет:

— Орлов. Марк Орлов, — произносит имя вслух и тут же замолкает.

Боится быть непонятым, осужденным и удивляется тому, как спокойно окружающие реагируют. Не смотря на все содеянное, Орлов остался востребованным автором, но сомнительно было то, что большинство людей не верили в историю его жизни, хотя уголовное дело, по которому он проходил было достаточно резонансным.

— Вы о последней книге? — очередной уточняющий вопрос от девушки.

Парень кивает головой и следит за тем, как консультант книжного магазина указательным пальцем водит по корешкам книг и спустя мгновение, останавливается на самой неприметной.

— Неплохой выбор, кажется, это последний экземпляр, — дружелюбно добавляет девчонка, протягивая книжку в твердом переплете.

Темная обложка действительно не бросается в глаза, единственное, что приковывает внимание — ярко-красная надпись: "69 Грехов". Стоило парню взять ее в руки, как к горлу подступил ком. Осторожно проводя большим пальцем по надписи, парень грустно улыбнулся.

— Касса там, — девушка вновь одарила его улыбкой и жестом показала в сторону выхода.

Он кивнул головой и всем своим видом дал понять, что в помощи больше не нуждается. Тихо произнес "спасибо" и отвернулся, сделав глубокий вдох. Не спеша и осторожно открывая первую страницу. Имя автора, название книги были перед его глазами, что само по себе уже являлось катализатором заинтересованности и любопытства.

Терентьев всегда любил Марка. В первую очередь как писателя, а во вторую, как своего друга, который помогал на протяжении всех лет со дня их знакомства, но последние события оставили свой неизгладимый отпечаток в его сознании.

Ему не хотелось верить, что близкий человек способен на нечто жесткое. С самого начала Орлов создавал впечатление наидобрейшего человека, поэтому как только он оказался под стражей с обвинением в убийствах, то внутри Терентьев оказался сломан. То ли от мысли, что не умеет разбираться в людях, то ли от того, что вовсе не хотел верить, что его друг способен на что-то подобное.

Так или иначе, разобраться во всем хотелось. Все, что осталось от Марка — последняя книга, вышедшая в тираж после его смерти. Хотя правильнее это было назвать исповедью.

Он торопится. Крепко сжимает книгу и направляется к кассе, чтобы забрать вещь, которая для него на вес золота. Быстро расплачивается, бережно кладет книгу в рюкзак и поспешно удаляется, чтобы приехать домой, оставить все дела на потом и отключиться от внешнего мира, погружаясь в сюжет.

Надеется узнать что-то новое, увидеть, что было скрыто от его глаз всё это время. Приходит домой, где его встречает тишина и не выветрившийся Лакост — до боли любимый и знакомый парфюм.

Скидывает на пол куртку, быстро разувается, хватает рюкзак и уходит в кухню, где ставит чайник и удобно усаживается на угловой диван, доставая книгу. Вновь проводит пальцами по обложке, ощущая, как сильно колотится сердце. Сидит так около десяти минут.

Чайник давно вскипел, а парень все еще сидит в этой тишине и смотрит по сторонам, про себя отмечая, что это место, которое он зовет своим домом, никак не изменилось. Все осталось точно так же, как и было при Марке: этот кожаный мягкий диван, прозрачный стол, на котором лежала куча исписанных листов — жалкие попытки Орлова в написании стихов. Всё осталось точно таким же.

Нервно сглотнув, парень решается и перелистывает плотный белый лист и начинает читать. Перед глазами оказывается предисловие:

"Запястье болит от того, что я вдавливал его в край стола, пока увлеченно писал что-то в своей записной книжке. Чернила в ручке закончились, поэтому последнюю фразу я буквально царапал на странице своего ежедневника.

“Она перестала дышать. Она — шестьдесят восьмая”. Чётко было выведено на белой бумаге, где были едва заметны остатки синих чернил шариковой ручки. Ненадолго замираю, делая вдох, цепляясь взглядом за название компании Эрих Краузе и грустно улыбаюсь.

Шмыгнув носом и поправив высокий воротник теплого свитера, откидываюсь на спинку деревянного стула, смыкая пальцы в замок, перечитывая то, что успел наваять за несколько часов. Недурно для такого сумасшедшего, как я. Наклоняю голову влево-вправо, чтобы хоть как-то размять шею, от чего слышу характерный хруст. Пожалуй, это всё, чем можно заняться, сидя в одиночной камере.

Да, я пленник четырех бетонных стен, тех самых, в которых если и есть окно, то оно обязательно с решеткой. Но что еще хуже - я заложник собственной идеи, осуществление которой должно было принести гармонию и спокойствие в мою жизнь. В общем-то, как и в жизнь остальных.

Вы никогда не задумывались над тем, что все имеет свой смысл или свои знаки? Обращали ли внимание на то, что 69 чертовски напоминает символ Инь-Ян? Полагаю, что нет. Да и какое вам дело, когда вы только и заняты тем, что лжете друг другу и купаетесь в трясине злобы и несправедливости.

Идущие по головам, сметающие все на своем пути звери, не щадящие никого и ничего, озабоченные только своим положением. Теория “каждый сам за себя” давным-давно не работает. Мир - это взаимосвязь всех живых существ. Одно не может существовать без другого, как Добро не может жить без Зла и наоборот. Гармония в этой взаимосвязи, в балансе, который необходимо соблюдать. Но всем плевать.

Эта история - мой манифест. Обращение к “слепым”, чьи взгляды направлены только на себя. Моя попытка докричаться до этого мира, с целью показать все уродство и мерзость ваших душ.

Маниакальную зависимость и психические расстройства не вылечить, но можно предотвратить их взращивание, если оставите свой эгоизм в стороне. Вы несете ответственность за общество, а оно за вас. Не будь слеп и равнодушен, иначе ты погрузишься во Мрак.

Прошу сделать эти слова предисловием к началу моей истории."

Подпись: Марк Орлов.