бе ничего или не желают знать. Как не

еловека есть своя цена, за которую его можно купить, он тож

ой саркомы. Дальше всё было предельно просто: высокоморальная барышня тут же согласилась на всё, лишь бы её мать находилась в человеческих условиях и получала дорогостоящее лечение. Хотя та всё р

ой сектор бизнеса, не привык отказывать себе

ерва они появлялись часто, потом всё реже. За удовольствиями определённого сорта нужно было выезжать за бугор: куда-нибудь в Таиланд, но всё-таки своё, родн

прятаться, испытывая непритворный, нешуточный ужас и панику. И ненависть. Только это теперь могло возбудить Чекана. Страх в широко открытых глазах, испарина на коже, похожая на предсмертную. Вот что было действительно прекрасным. Руг

любителей Темы с их бархатными наручниками, а по-настоящему. Заставить не мазохиста, упивающегося процессом, а како

после того, как игра заканчивалась. Те, на кого падал его выбор, всегда молчали — из-за щедрой компенсации или из страха — все зна

игала. Он довольно посмеивался, понимая, что жертвы видят в нём некоего Демона Зла, некроманта и прочую нечисть. Эти предста

у становилось всё тяжелее. Возможно, стоило бы не обращать на такой пустяк внимания, — Демоны, в конце

ди

ти либидо функционировали исправно, а он, их хозяин — нет. Это было обидно, но поправимо. Просто Чек

ть блядью можно

циничная, яркие глаза, полные искреннего веселья безо всяких транквилизаторов — Чекан давно не встречал нич

ось вон то чу

такие старые слова —

раз тут

молча

явно некрашеные волосы были небрежно стянуты в узел на затылке и грозили вот-вот рассыпаться. Было в нём что-то неуловимо андрогинное, неуловимо нежное. Эльфийское, подумал Че

он, указав парнишке на мягкое кожа

о кивнул, опусти

я он весело. — Поступил,

— развеселившись, подумал Чекан и про

род дорогой.

о бокалам вино, но парень к

езмятежно повёл плеч

. Не дурак, понимает, к чему был вопрос, отметил Чек

есла и повернувшись к выходу, Чекан испытал не гнев, не досаду, а прямо-таки ликование. Он любил, когда

сил он с улыбкой, и парен

ефи

ся на парикмахера, по-новомодному — на визажиста, в каком-то паршивом ПТУ, живёт в общаге, где девки в нём души не чают, гуляет то с одним, то с другим, но ни с кем серьёзно. Поёт, играет на скрипке, хочет пробиться на телешоу. Но не заморачивается этим до такой степени, чтобы

н. Но, прежде чем пускать в ход спецсредства, следовало ещё раз

апротив Чекана за столом в дорогой сушильне и не притрагиваясь ко всем

яясь, Чекан склони

прилежно занимался нанятый им архивариус. Чекан скрупулёзно культивировал для себя особый образ: то ли офицера Бе

ник: «Не нравит

детсадовском лексиконе и легко поднялся из-за

ибался,

щенком, и ждал. Случай должен был представиться, и

мался Зефирка, много не заработаешь. Кроме того, дурачок щедро одалживал деньги своим подружкам, таким же нищим, как он. И

паутины к застрявшему в ней легкомысленному мот

ть косившемуся на него исподлобья Зефирк

он, прищурившись. — А я забуду про этот долг при одном условии… — он сделал многознач

беспомощно сжал кулаки и прикусил

льно его рассматрив

метно кивнул, и Чекан у

ляка — практически мизерная, хотя по

енной светловолосой голове, и тот, отшатнувшись,

ко. Но не было принц

ол сложенные пополам зелёные

свои п

ывал такого нетер

ипшим голосом уточнил Зефирка, нереш

в постели», почти пушкинское! Чекан не

о ждала отнюдь не пос

дрогнувшие губы растянулись в подобии прежней бесшаба

наглости с Чеканом никто

ка за дерзость и взбрыки. А потом,

онкий профиль, изящные руки… В щенке явно чувствовалась порода

ра вечером, — хладнокр