айсберг

т в сплош

вокруг

т, как бе

-то брод

спину жадн

н на сам

или ч

ваю, я сам

ом свете не

лодный, как ай

екрасный, как

лка из мультфильм

legro B

о, как из «бумера» вываливаются трое амбалов в чёрных кожаных куртках нараспашку, с бритыми затылками, и направляются к крыльцу парикмахерской. Так резво, будто

сейчас на её месте. Да где уг

лаки. Сердце у него болезненно ёкает от страха, но знакомый отчаянный кураж,

е он и держался

вообще ни разу нигде не светился, затаился, ветошью прикидывался. После работы — никакой левой тусни, сразу домой, в съёмную хату, куда его подвозила Л

ьно стиск

охожем на кресло пилотируемого «шаттла». Варвара Алексеевна — супруга владельца сети окрестных бань и саун по фамилии Майбород

что, плакать, что ли? Не дождётся Чекан, подлюга, и никто не дождётся. Недаром когда-то бабушка, охажива

ехавшие уроды Чекана, как и сам

ританский фла

спалили? Спалили. Не поленились для

знь в сплошную суходрочку

ех друзей? Загнали. Зефирка даже мобилу выкинул, чтобы людей, котор

оломство. Бегать от Чекана Зеф больше не собирался. Пон

ятежно улыбаясь мадам Майбороде. Оба они с живейшим интересом прислушиваются к диалогу у с

— у вас парикмахером работает такой… мальчик-блондинчик? Глаза голуб

е подробное описалово, хватило бы просто мальчика: не в каждой парикмахерской работают пацаны. Но он почти по

лько что вышедшего нашумевшего блокбастера по «Властелину колец». Зеф своим хаером всегда козырял, плевать ему было, что в школе классручка ругалась и «на районе» гопота докапывалась. З

Всё равно Чека

воего сиреневого парикмахерского халатика, выпустив «тревожную кнопку» из рук. Халатик стрёмный, но Лёка,

опка» преотлично п

ет в холле другой голос, хрипло

н», — устал

орал под гитару Цоя или «Несчастный случай». Только после бабушкиной смерти, окончив школу и приехав в нерезиновую, он решил больше не ск

о и неслышн

т Зеф, и тембр красивый, глубокий такой. Пожалуй, Зеф не отказался бы и на рожу его повниматель

овести врёт Розочка. Хорошая девочка, надо будет

закон

— игриво, безо всякой угрозы, ук

неё бесцеремонно вваливаются трое фикусов из «бумера». Здоровенные,

сёлый баритон, З

илограммов на двадцать. Невзирая на габариты, он резво устремляется к Зефу, будто спринтер к финишной л

астыл Зеф. Ибо в руках у восседающей в кресле инопланетянки, то есть мадам Майборо

аршины. Недаром по округе ходят слухи, что в саунах Майбороды всем, включая проституток, з

ь и к хозяину доставить, как Людмилу к Черномору. Он меня так хочет, так хочет, что аж кушать не м

щиеся глаза, что Зеф обнаруживает, встретившись с ним взглядом. И он вовсе не брит чуть ли не п

щает Зефу его обсценную лексику. — А ты его

нил сейчас, между лопатками у него проступает ис

но констатирует его спасительница и сн

, но синеглазый наступает ему на ногу, и

ни на есть светским тоном согл

отный, гад, и лыба у него такая… почти что обаятельная. Вот до че

всё ещё не выветрился у него из крови, побуждая по ходу дела вдохновенно подпевать льющейся из радиоприёмника арии мистера Икса. Зеф недаром пять лет подряд

удь другой телепроект, но расцветшая буйным цветом половая жизнь помешала, а потом появился гадюка

придирчиво разглядывая себя в зеркале,

яла, Зефирка, но у ме

а её приревнует, что ли? Или сама боится приревновать? Но не уточнять же! Варвара

их тоже любит, по-братски, ну, а с мужиками ему катастрофически не везёт, вечно какие-то гондоны попадаются. Вот

ет, хоть и подпел с надрывом. Ещё не хватало канючить!

не успевает. Бандерлоги из «бумера», оказывается, никуда не делись. Заметив, очевидно, что Зеф лишился своей грозной покровительницы, они выскакивают из-за угла и взапуск

и слушать витиеватую матерщину, обильно извергающуюся из сахарных уст понаехавших бандерлогов. Наконец Зефу это надоедает. Он решает дальше н

ия «Сокол», но случая воспользоваться соколиными услугами в полн

ахерской снова визжат тормоза, хлопают дверцы — на сей раз бронированного «остина». Вылетевшие отту

рстар! — приплясывая, орёт Зеф во всю гло

ндюганы косятся на него кровожадно и с досадой, как стая волков на Красную Шапочку, внезапно оказавшуюся

аки с обеих рук. Тем временем соколы без церемоний запихивают свой улов в подо

л отсрочку от неизбежного. Передышку. А о неи

о расползаются по своим тачкам, которые резво газуют с мес

ги взялись? — деликатно вопрошает по телефону

проблем своего парикмахера: тот рассказал ей

ял бы на работу такого пидораса с

обираясь с силами, и по

к, сам в непо

му башню снёс? — интересуется

олос, как всегда это делает в затруднении. — Ещё чего, больно надо! Они сами… сн

рагивает. Больше ему просто некуда деваться, это его

теми же словами ворчливо отв

, в одном из которых всё ещё зажата телефонная трубка. — Я тебя люб

трубке, и Зеф

й ошиваются вокруг, щёлкая зубищами и роняя слюни. Пускай гд

ненад

скольк

как пела группа «Мираж». Зеф мог

нсах, и сияет ярче, чем новогодняя ёлка. Ещё бы не сиять! Он впервые за последние месяцы вышел из сумрака и теперь гордо, с неописуемым удовольствием красуется н

он, бутылка скотча из Лёкиного бара, и он во всё горло подпевает —

ens, I'll leave

ache, another

nybody know what

ing I'm learning

be warm

о пока что скотч обжигает горло, пицца тает во рту, и плакать он не собираетс

крадчиво интересуется, отчего это ей в час ночи звон

яйца чесать? Ты что, не можешь жалю

. Он, конечно, мо

н. — Ты так сексуально это слово произносишь, кстати.

су чувствуется, что Зеф ей польстил. — Задрай жалюзи сию же минуту! Если мне ещё кто

ф, но быстренько кладёт трубку, не дожидаясь

и этом думает, что он как та девочка, которой на голову упал кирп

ывая, выплывает на улицу — с бутылкой скотча, остатка

на крыльц

зглядом. Две почти неразличимые в темноте тачки тут как тут — на стоянке темнеют их большие хищные силуэты. Эт

аядлый куряка, ему не нравится табачная вонь, но когда вся

вздрагивает, однако тут же снова затягивается сигаретой и,

лочь. Родной напиток

вый голос, от звука которого у Зефа леденее

. Это

ировом пальто почти до пят, хотя ночь тёплая; на шее — белый шёлковый шарф,

не подошёл, — бросает

торой не так давно был затянут этот белый шарф. И за

это забыть, его тело всё по

шит окурок о ступеньку, машинально удивляясь тому

убы. Настоящие клыки. Кол бы ему осиновый в серд

бавляет почти ласково: — Ты что-то вконец тут распустился без меня. Воспитывать тебя ещё

хищного насмешливого лица, но яростн

с тобой по-другому г

ить — снова хлопает две

глый баритон. Тот самый, что втирал Розочке про мальчика-блондинчика с ногами от у

об этом подумает пото

люну, рекомендует он и салютует баритону полупустой бутылкой.

го прямо-таки заразительный — несмотря н

о Чекан. Похоже,

бы презрительно бросает он, но пренеб

льно осведомляется он. Терять ему уже нечег

му Март, только ему, словно Чекана тут в пом

ёрдых губах улыбка, рожа самая простецкая. Деревня деревней, Чекан

, сообщает Зеф. У него вдруг темнеет в глазах от ярости. Любит о

еводя острый, несмотря на эту б

с твоим папиком за тебя поторговаться, — легко поясняет о

й Март — враг Чекана? А, как известно, враг моего врага

высокомерно цедит Чек

сь с пятки на носок и по-прежнему обращаясь только к Зефу, а не к Чекану. — Классно ты в витрине за

, а Зеф кривится

вно ведь узнает. Всё раскопает, раскопал же Чекан, не поленился и не побрезго

пожимает шир

А не захотел бы — так я б ему прядку твоих в

увствует, как от скул отливает кровь, а кончики пальцев немеют

артист хренов, и только потом продолжает: — Нет, рука не поднимется на такую красотень. А вот

блестя зубами, а

его изрубить. Или трахать, пока наизнанку не выверне

ывает страха. По спине у него уже не бежит мороз, не сжимается судорожно с

я не получишь, Карлсончик дорогой. Лучше сразу в фарш, меньше мороки будет. Вон та гадюка знае

этот Март. Тело, от которого в последнее время приучился себя отделят

аезжих байкеров, парень и девчонка, Трофим и Жека, выручили его

el

le qui s'est i

r mes yeux du

it-il de moi

возможности тебе таким боком могут в

понимает. Н

олчьи, скалится, сузив

и бегаешь-то только для того, чтобы тебя ловили. Чтобы повыёбываться, шлюха. Цен

ает голову так, чтобы волосы упали на лицо, пряча его от их взглядов.

ающийся в стенах проклятого чекановского гаража, подзе

лядывает на него и

ту штуку к ег

поднимает т

тить дороже, чем ты

нужен, – удивлённо хмыкает тот,

азал всего лишь, что ты можеш

Зефа больше нет сил смеяться. Кончились. Он им что,

пку», как на спусковой крючок пистолета, и

дки. Валите о

сейчас он только опускает руку и снова отхлёбывает скотч из бутылки. Рука дрожит, бутылка кажется

шних неприятностей. По крайней мере, ЧОП «Сокол» ещё

ки одна за другой срываются с ме

резгливо, позвонят Лёке и доложат, что её драгоценный пидор, ужравшись в хлам, произвёл ложный вызов. Выпишут штраф, который она на Зеф

угом одни крокодилы, как в древнем анекдоте про мартышку, но

яз

опливо вытирает мокрые щёки кулаком, в к

изжат т