упаешь! Пусть ты не дрогнешь, глядя на смуту и хаос. Пус
ев его негативные формы коммуникации и соц
анителей,
, спросонья нащупал за собой шершавый дуб и в пару прыжков ускользнул за него. Хворостина продолж
тому тюремная роба жмёт! — голосил
ее. Ирек взвыл, перекатился на корточки, поднял толстый зад и попытался
вздохнул Саша, осторож
который потирал макушку и стонал.
было услышать на другом конце леса! Когда крикнул — вы только начали сопеть
хвойным зарослям, которые окружали маленькую опушку со старым ду
зал худшее, что могло прозвучать
чтобы истощали запасы Стаи! Обойдётесь без завтрака. Жду вас через п
зарослей — только его и вид
твые стволы деревьев, а между ними — заросли, словно из колючей проволоки. Лес пронизывает сеть еле заметных тропинок, идти п
адно расстреливать на месте взрослых преступников, а детей — которые нарушил
ным давно сожрали всех подчистую. Только малая часть живности у
бой неосторожный шаг по которому мог оставить на теле глубокую цара
ки, и под водой оказались девяносто девять процентов суши. Остались
й — а люди были. Когда “Всемирный Потоп” из сказок ученых стал реальностью, люди всерьез оз
На них теснятся те, кому посчастливилось там родитьс
ются, только теперь уже сил
, на них нет законов и нет городов — просто люди, которые день за днём живут и радуются, что живы. Говорят, до них даже можн
в который Саша и Ирек сейчас пой
— Саша шёл по еле заметной воровской тро
л зубами: теперь можно понять, что они здесь шли. “Замел” он, как же... — А зачем
бы ты не шел по лесу, как носорог
гана шли какое-то время молча
а, когда Саша пересекался по утрам со стаей, то замечал в глазах воров — и старши
подменили. — пробурчал Ирек. — Даж
ть не будет. — пожал Саша плечами
— те редкие лучи солнца, что пробивались сквозь хвою, мальчишк
арой сосны и смотрел на ржавый поезд, который бросили на р
е, но он всё равно услышал. Даже не о
на халяву из общего котла способны воровать? Сегодня посмотрим — вдруг е
.
од большим зонтом, и не обратил внимания на тощего загорелого мальчугана. А изящная кожаная сумка в его руках больше подходила для взрослой ру
й и надел сегодня сандалии, а не кроссовки, надёжно припрятанные для лучших времён под корням
ислушиваясь изо всех сил, готовясь услышать гневный окрик, бросить сумку и ускориться. Но на
ер пот и облегченно нырнул в тень жилого двора. Вдохнул прохладу, отдышался. Зашёл вглубь дв
дождать
успокоился и достал из внутреннего кармана маленький син
ри. Город на обложке был красивым и его хотелось любить — в нём не было полицейских с дубинками, бесконечной борьбы за
на ночь в канализацию, нашел проход в крупный торговый центр. На самом краю неприметной улицы был люк, а от него — один единственный тунель, к
, круп, хлеба, литры газировки… И все прямо н
голоса. Эх! Люк выходил в людное помещение и ну
у, предложив пойти на дело вместе. Наворовать, набрать побольше,
ашли с заточками в боку. Нечего мечтать о красивой ж
блетел лес. На ближайшей сходке решили
глотая слюну и с голодухи срывая по пути хвою. Многие доели утром все, что припас
только мечты о еде, и уже только из-за них них люди были готовы убивать, не в силах
тельно прохрипел Сизый, скрипнув за собой люком и с
куртки — под землей было влажно и прохладно. — 5 килограмм р
половину моей колбасы! — взбеленился
вели и отвесили по затрещине. Сперва дело.
ая щель с колючей решёткой до нормал
жный магазин. Книжный! Намертво запертый изнутри, без доступа к торговом
се, до чего дотянулись. Растоптали и разорвали книги... А Саша громить и топтать книги не захотел, зато ему попалс
гут поймать и уволочь в “Питомник”. Про Ирека — как он однажды свернул шею голубю — а после выкинул его в мусорку. Про Лес — тёмное и дремуч
про всю боль, которая коп
ыпать стало легче.
минутка, достал блокнот, ручку и заст
про голод, про жару днём и собачий холод по ночам. Плыть себе и
ое. Вот только копить на билет на теплоход
а купюр, их можно заначить хоть бы под деревом и не п
рек ухнет ещё дважды, после сложил руки у рта лодочкой ухнул совой и крикнул сойкой, что
ние. Ирек — самый толстый мальчишка из всей Стаи. Ни
лотную и вылупился
меешь
у в блокнот, ки
ты
опал глазами и разевал рот, как рыба н
авда, от “ерунды” обидно кольнуло в животе. Что сказ
есто, пустил вперёд, а сам тикать. На выходе из парка
два взрослых в парке, и оба такие глупые. Я думал, один пойдёт за тоб
есал затылок Ирек.
а тряхнул головой. — Да
ша тащил сумку, слышал бумажный шеле
краев наполняли т
ь… — выдо
ти… — втори
— свежая, хрустящая. С водяными зн
, одну такую пачку один средний го
. Сытость. Тепло. Прохлада. Бери и кидай
же ехать подальше! Схорони
елом — дос
арней. Кому они приносили каждую добычу. И кто уже ждал их в это
позади вдруг раздался неприятный кряхтящий го
обожал дурацкие поговорки, а ещё он легко убивал —
трём китам воровского искусства: Воровать, Убивать и Убегать. При эт
ный, беспощадны
толк. Если будешь много слушать — будешь мандаринки кушать. С моей милости, сегодня ве