надеть их, после того, как около часа мылась в маленькой уборной для персонала. Мылась и рыдала навзрыд, потому что он меня растоптал... Вот это отношение, как к мрази, как к какой-то дешевк

, схватил меня за шиворот и выволок в коридор. Отшвырнул к стене, как к

, кого беззаветно, безумно любили. Я чувствовала, что что-то не так. Чувствовала все то время, после того как вернулась из роддома. Егор словно стал тенью самого себя. Нет, не сразу. Не в первый день и не во второй. Прошло около недели. Самой тяжелой и в то же время восторженно счастливой недели, которую мы провели в бессоннице, смене памперсов, беше

Вот я точно говорю. И вообще, дочки, п

м на тебя. На мамуууу. Моя дево

ня, потому ч

. Сам себя не п

сознайся, что, когда ты меня

сразу. Не

ерез пять мину

. Вот и не

губы и продолжая гладить пяточки Машутки. Я рассмеял

через дес

ие лица не

о происходи

ла его

До сих пор вспоминаешь –

ебя, всматриваясь мне в гла

.. я ведь пошутил. Я ужасно хочу, чтоб она была похожа на тебя. Чтоб у нее гл

вый... мооой. Отец мое

на какого-то муравья с огромными глазами, или инопланетян

ая. Она самая красив

рел на нашу дочь. Я из ванной вышла, вытирая волосы, и увидела его возле кроватки. Склонился и не

рук и сказал, что ему с отцом уехать нужно. Сказал, а потом схвати

. Егор, нельзя,

ейчас, после нескольких недель голодовки, его взгляд вспыхнул едкой похотью. Егор сверху на меня насел, лихорадочно расстегивая ширинку... а я безумно в него влюбленная, до дикого исступления, до жадного желания угодить во всем. Я ласкала его руками и ртом, а потом смотрела, как он соби

от боли. Не знаю, что с нами теперь будет. Куда нам идти и на что жить. Ничего не знаю. Кажется, проиграла я. Бежать надо было от него далеко. Так далеко, чтоб никогда нас с Маше

ть себя до бесконечности. Жалкую и безвольную идиотку. Мне просто все еще не верилось, что он стал таким по отношению ко мне. Да, я знала, какой он – Егор Шумаков. Знала и слышала о нем еще задолго до того, как увидела возле своего общежития. И смотрела издалека с приоткрытым ртом, когда он за девками в универ на своей крутой тачке приезжал и увозил каждый раз другую. Смотрела и понимала, что такой со мной никогда.... я могу лишь мечтать о нем

держаться подальше... Только какой мотылек устоит, если пламя не просто полыхает, а обволакивает, греет, обжигает ласками бесстыжими. Женская вера в то,

и выкинул двух кукол из своей жизни. Только пово

льно наградит в чем-то другом. Маша ощущала по-настоящему то, что внутри у людей творилось. И если ей кто-то не нравился, значит стоит держаться от него подальше, и наоборот. От нее невозможно было скрыть, если я расстроена. Подумала об этом и п

ила и долго в глаза смотре

а больше. Ник

ле увидела и взгляд мой загнанный. Все

е п

бещ

а очень худенькой, весила меньше нормы. Она и родилась меньше того веса, что мне на ультразву

ьше в нашу кварт

льно голов

орила, что мы их потом заб

обязательно их заберем. Ког

наверное, легче было бы? Не пришлось бы работу ночью ис

сильно прижала так, что у самой руки заболели, а потом

ка на свете, и я никогда, слышишь, никогда н

ружу, всеми узелками и уродствами, которые прятала от всех. И с каждой минутой все страшнее и страшнее от мысли, что не будет у меня выбора, придется к нему идти на поклон. И только думаю об этом, как все тело холодеет о

моя малышка. На нее и на улице часто засматриваются. Есть в ней что-то неземное, какое-то потустороннее, и взгляд этот серьезный,

мент как можно дольше, потому что точно знала, что врать о его смерти или о том, что он пропал без вести, я не стану. Мне придется рассказать ей правду, и тогда она задаст еще больше вопросов, а затем, возможно, захочет с ним встретиться... И я с ума сойду, когда причиню

а которые не обращает внимания слышащий ребенок. Слышащие дети чаще, чем глухие, путают и смешивают сходные цвета – синий, фиолетовый, красный, оранжевый. Глухие дети более т

, я никогда не считала Машу неполноценной или инвалидом, и всегда говорила ей об этом. Отсутствие слуха и возможности говорить в наше время точно не станет для нее проблемой. Я жутко злилась, если кто-то вешал на мою дочь этот ярлык инвалида. Особенно мамаши на улице, которые шарахались от нас, как

бледнею. Как вся кровь быстро отхлынула от лица, и вены покрылись инеем – он был не один. Оказывается, видеть его с НЕЙ было до сих пор не просто больно, а больно до такой степени, что казалось, мне нервные окончания выдирают щипцами. Обрывочными картинками его с ней свадьба, она в нашем

идеально. Оба, как с обложки журнала. И тут же перед глазами собственное отражение в туалете стриптиз-бара – дешевка с блестками. Потрепанная блондинистая кукла, которую можно швырять и топтать. Отрывать ей

алось – я обещала подарить ей фломастеры на День Рождения... и, наверное, уже не подарю. И в эту секунду отчетливо поняла, что не сдамся. У меня

можно дальше. Чтоб не видеть его, не вспоминать, не думать ни о чем.

вещи в чемодан и разбудила Таню. Она по

будешь там делать? Ты даже не знаешь – в каком

За домом соседка присматривала, м

и больно. Словно по ране провела лезвием. До сих пор не могу смиритьс

рошло, ты даже туда не звон

Мы планировали туда поехать, но я забеременела, и стало как-то не до этого. Мама сама ездила, а потом... ну потом мы разве

ь в никуда с бо

ук курточку Маши и сама

Она просто не слыш

я. Я как лучше хо

а, моя Танька. Сколько лет продружили. Она уже и не подруга и

жет. Я сама поеду без чемодана с Машей на рынок. Егор этот город плохо знает, и люди его наверняка тоже. Ты чемодан на вокзал отвези

ь я Егора твоего чокнутого. Если на

у. Так, эго свое потешить, поигратьс

и кофточку Маши

ня убеждаеш

, я у тети Гали жила раньше летом и на осенние каникулы ездила. Нравилось мне там всегда. Пока не умерла она... как не стало ее,

ы как, Анют? Утрои

мощь нужна. Ты бы не мог мне билеты через интернет на поезд взять

ле взять не хочешь? Сейчас не особо так и

Машей в оч

А куда с

ь, я к тетке ездила

омн

ь, как там дом, может, пр

ажи – в какой город и на кот

а не знаю. Мн

му без проблем

ебе. Ты нас

онечно, н

овернулась к Тане, котор

да, там и связи толком нет. Глухоман

ь? Письма, звонки междугородни

ня за руку и заставил

мы едем

тебе рассказывала про

умерла за го

оправляя воротничок шерстяного пла

х свежий, молочко, коровки, свинки, куро

сок и застегивала пуговки, стараясь казаться жизн

телевизору показывали, из-за него

не верилось, что она все видела и все поняла..

– мой папа?