Богиня в плену дракона

подвижно стояла, прикованная цепями к холодной каменной стене. Багровые волосы, слегка о

ив ее отца, верховного бога Эйлона, драконица не желала даже слышать его имени. И хоть в этой войне они были по разные

тавили ему! Естественно, целой и невредимой – каждый солдат его легионов знал, что стоит хоть паль

твующим взглядом: резвый изумруд против обессилен

рошептала Сильва тихо,

удовольствием отметив дрожь и учащенное дыхание. Одно мгновение… и они уже сжали хрупкое горло: не сильно, но достаточно, ч

на пол. – Я скучал, – шепнул он с совершенно неожиданной теплотой в голосе. Если до этой теплоты у Сильвы и был какой-то шанс не ответить так жарко на пе

вавших поцелуй; чуть слышно, с прикрытыми глазами, ч

ую мягкую, нежную, настолько идеальную, что даже не поднималась рука оставить на ней след! Только ласково, с любовью покрывать поцелуями. Руки собств

тяжный стон; порыв, кото

ей, не желай она его на самом деле. Только ведь она желала, черт возьми, желала! Сильва, он был в этом уверен, хотела, чтобы он сбросил с ее плеч ткань красного платья. Хотела ощутить, как он, расстегн

вырвалось у нее вместе со стоном, ко

вигая бедрами. Он так соскучился по этому чувству… когда Сильва, незаменимая Сильва была вокруг его

бога хаоса, изголодавшегося за долгие годы по той единственной женщине, которая была для него по-настоящему важна. Неужели он

им знакомым! Пускай даже этот ротик говорил ему «нет» каждый раз, стоило ему разорвать поцелуй, это было не важно. Просто потому, что оба дракона понимали

о. Все, что имело значение, это томный взгляд, с которым богиня смотрела на него. Глаза

мягкую белую щеку. – Я не отпущу тебя, никогда. Не отдам никому. Без

чивостью, с неприкрытым желани

драконицы. – И да, ты не должна находиться в подобном месте, – заявил бог хаоса, неторопливо застегивая пуговицы платья, и накидывая на хрупкие плечи

убравшие с лица прядь ра

лодной каменной стене Сильва неподвижно замерла, бе