инва

а, но Гоша не понимал этого. Не мог осознать, потому что в свои двадцать пять име

овать не пожелал. Мама Света тянула сына-инвалида одна. Дама она была весьма привлекательная, да тол

рожить можно, даже с крохотной зарплатой продавщицы местного поселкового магазинчика. На такой должности без всякого воровства, а просто умеючи, всегда

— баловала как могла, кормила и одевала не хуже других. Чужие здоровые дети вызывали у мамы Светы страх и раздражение, ведь они могли

его человек изменить не в силах. Бог не послал этой женщине длительной болезни и мучительных дум о беспросветном одиноком будущем сына в жуткой казённой лечебнице. Мама Гоши умерла ранней вес

тного слюнявого Гошу увозили из родного дома в холодную жуть но

живописных зелёных лесов, но по факту являл собой обычную провинциальную психушку. Дом

голову обитатели. Для краткости, медперсонал называл их «праваками». В левом крыле ютились парализованные, а также умственно отсталые и неспо

Георгия в приёмном покое. Сумку вновь прибывшего он вывернул на стол, дабы подвергнуть доск

ь задорной жадностью. Немедленно он принялся прикидывать на себя вещи нового

араз уси мои наикращи р

убый братанок вскочил с привинченной к полу табуретки, вы

вета! Там м

ежьи побежал вперёд. Санитар поспе

ай. За столом, покрытым вытертой больничной клеёнкой, восседали трое разновозрастных молодцов. На столе красовался нормальный пролетарский натюрморт:

? — запыхавшись от бег

трёшь! — отреагировал тощий

о в глаза едкого дыма, расписной перекатил из одного угла рта в другой характерно сп

бился прочифиренными чёрными з

комнате в поисках матери. Толкнул стол случайно, опрокинул бутылки. Пиво- водочна

я толстяку. Его тонкогубое, носатое лицо побелело от праведного гнева. — Какого

я оттолкнул мордатого санитара, и тот с лёгкостью балерины отлетел к противоположной стене. Гоша был преиспол

мкнутыми в замок руками парализующий болевой удар в область почек. А потом младший м

вил расписной субъект в майке.

заинтересованно потянулся к Гошиной ш

собрался было опустить добычу в нагрудный карман, как расписной ухватил его за локоть, нажав там на какую- то

к, — злобно прошипел он прям

пону

итку, и повесишь крест леваку в обратку, на шею. Если пропадёт, спрошу по полной. Крест

л на пальц

— угодливо заглянув в глаза расписному

а, суетливо выбежал за двер

*

попытался приподняться, чтобы сесть на койке, но не сумел. Привязанный за руки и ноги к железным кроватным поручням, он мог лишь немного шев

горестно всхлипнул слаб

выкать к тому, что мать навсегда исчезла из его несчастной полудетской жизн

нька! Сейчас! Я

Ты десь?! — вст

ительно ныл мочевой пузырь. Гоша встал, но его тут же охватило парализующее бессилие. Закружилась голова, да так сильно, что он снова по

край кровати. Целых полминуты болезненные спазмы терзали

енький, так обязательно левёт по ночам! Мало, что белугой левёт, есё и га

донёсся из дальнего угла палаты плачущий мужской голос.

ношенные тапки ворчливого соседа и, цепляясь за железные поручни кроватей, ледяные на ощупь, п

волна ужасного смеси сырого тления, плесени, горелой каши и дезинфекции. Это был дух нев

едва добрался до ближайшего унитаза, жестоко побитого жизнью. Избавляясь от излишков жидкости, инвалид мычал и постанывал. Он мочился, терзаемый острым наслаждением от происходящег

енными связями для слабоумного. Да и вообще у Гоши теперь появилась цель. Внутри себя он ощущал нечто новое, смутно его радующее, что-то вроде

ки (суржик, украинизированный сленг

кинутися, прибіжать і поб'ють всіх (украин.) - Ой, добрые люди, хорошие мои!