Магическая академия куртизанок

ий привкус вызывал тошноту. Смогу ли я произнести хоть слово? Исп

о сделать, прикрываясь словами «справедливое возмездие». Четвёртый сидел, опустив голову настолько низко, что каштановые

вно мартышку, на которой тренировал новое заклинание. Волна ненависти захлестнула м

голодным котом ходил вокруг клетки, пытаясь прид

рил обвинитель, – вы убили верх

го бледную шею, словно отец сам пытался подставиться под удар палача. Но я ему это не позволю! Если подозрение пад

спину и твёрдо посмо

рочая распухшим языком, проговорила я и повторила: – Он

– не сдавался обвинитель и хохот

я и выплюнула: – Или вы забы

гомандской сливы. Проклятый Адор Белен действительно дал показания, что лично

ами и, развернувшись к магам выс

а свою вину, но не раскаялась в с

чрезвычайно опасна для общества! – взвизгнул

чало ещё два раза,

отес

суд бы продолжился до тех пор, пока четыре верховных мага не согласятся друг с другом, но я была уверена, что Адор Белен лишь растягивает удов

едяным сердцем. В столице нет ни единого человека, который не был бы осведомлён о глубокой порочности дея

ительный кошмар закончится, и я смогу плюнуть в лицо обвинителю, который весь процесс не только пытался доказать, что я своевольно занимаю

! Измени решение. Но дей Росио не поднимал головы. Я снова перевела взгляд на неподвижное лицо привлекательного внешне, но страшного внутри человека. Дей Белен молчал, и пауза затя

отес

ая тишина. Казалось, все перестали дышать, и лишь мой отец встрепенулся,

й Белен? – срывающим

ую, – пов

меня, заляпанную кровью верховного мага, с неприкрытой похотью, быстро облизнулс

мага, но ещё и опорочила доброе имя дея Уцеса. – Он резко остановился и, оторвав от меня свой тяжёлый неприятно-пронзительный взгляд, обернулся к другим судьям: – Я в ярос

оперся грудью о стол и, хищно р

гаете, дей Беле

яжения, а ноги внезапно стали ватными. Понятия не имею, что придумал этот опасный человек, но уверена – это в

и болезненно застонала: неужели надеется, что это чудовище придумает что-то хорошее? Хотелось крикнуть: отец, скажи «поддерживаю обвинение» и положи конец этой

дикий зверь, шагнул к клетке. Быстро облизал чувственные, оче

н, – но в Гомандии ещё много, – очень много! – благородных деев, жизнь

хватил удар. Приникла к прутьям клетки и попыталась крикнуть, чтобы ему оказали помощь, но лишь захрипела, рот снова наполнился кровью. Протянула руку и, сплюнув, беззвучно проше

о неужели никто не поможет отцу? Тот покачивался, но маги высшего света, казалось, не замечали состояния коллеги. Крыси

а, почти уже доконавшая меня, откатилась, и я судорожно вдохнула, а ненавистный мужчина, отпихнув за лицо подскочившего

и грация. – Повернулся к судьям и, приподняв густые чёрные брови

острее, чем магическая клетка заключения. Я бы закричала, но снова лишь выдавила хрип. Слабость охватила всё тело,

как мы долго выбирали ткань для моего первого бального платья! Сколько отец выложил за кусок снежно-кружевного шёлка, вспомнить страшно… Страшно?! Я вздрогнула и бросила н

тало легче, даже

благородная дея, доч

а изломились в х

улся к судьям и по-змеиному прошипел: – Но я считаю, что глупо убивать женщину, не вкусив её… Вы

владеть ей? – раздался позади едва слы

ь на осуждающие взгляды. Кто

ещё не распечатан? – хол

бы не погиб. Вот моё предложение, благородные деи: если вы согласите

держки, но дей Росио, кусая бескровные губы, не отрывал болезненно-блестящего взгляда от Адора Белена. Попыталась ды

друг хрипло про

потеряла кулон с каплей крови отца – запустила бы им и без магии! Нет. Будь у меня амулет дея Росио, убила бы себя с помощью его силы. Но я совершенно беспомощна пере

ушёл из-под ног. Теперь голос отца ничего не значит

что не пой

шь скривился

ние пр

цей в силках. Дей Белен, не обращая внимания на сопротивление, поднял другую руку, губы мага зашевелились, слова закли

жав, зарыдала в голос: – Отец, убей меня! Убей

выми каплями, а я поспешно отползла в сторону. Отец сорвал с груди кулон и метнул в Белена, но тот легко уклонился: заклинание на капле крови

ился к уху и принялся что-то нашёптывать. Лицо отца белело с каждым словом, дей Росио слабел и уже покачивался. Я поднялась на колени – Белен за

го отца, сво

вцепилась в его руки: голова взрывалась от боли так, что на глазах снова выступили слёзы. Зато

яда, развернулся и вышел из клетки. Я затрепетала, попытала

а, ты

тавшуюся жизнь, бросят в лапы этому чудовищу! Дёрнулась так сильно

бросай меня

жаркое дыхание Адора Белена, слышала его жалящий заклинанием голос, практически осязала вновь возникшую над плечом алую розу. Рыдая, пинала дея, ломала ногти о шершавую

, кроме меня, уже никого не было, на закрытую дверь, на прямую спину стражника,

ошептал он, – и всё ещё невинна. Я буду п

будут звать только так. Никакого имени. Никакого