ак уснуть, я слышала голоса других пациентов. Кто-то из них кричал, а кто-то стучал по металлической кровати, заставляя содрогаться от каждого звука. Меня привлёк лишь один голос. Он довольн

дня на завтрак снова овсянка, даже тёплая, но всё также без ложки. Они обращаются с нами как с животными. Разве хоть кто-то заслужил такого обращения в этой больнице? Всю свою жизнь я прожила тихо и мирно, не делая никому больно. А теперь я словно в невесомости, ожидаю казнь, которая убьёт меня. Каждый мой шаг наказуем, каждая моя мысль смешивается с ноткой сумасшествия. Присев на кровать, я поднесла тарелку ко рту и немного наклонила вперёд. Каша не такая и ужасная, а если очень хочется есть, можно и перетерпеть пресный вкус. Овсянка медленно поступала в мой желудок. Я старалась сразу её проглатывать, чтобы она не задерживалась долго в полости рта. Вскоре тошнота подкатила к горлу, и я резко отставила тарелку, прикрыв рот. Мне пришлось задержать дыхание, лишь бы не оставить свой завтрак на полу. Тошнота так же быстро ушла, как и появилась. Я прилегла на кровать и начала смотреть в потолок. Теперь я понимаю, что такое ад на Земле... Лиам Тёрнер: Я иду размеренным шагом в кабинет главного врача. Наверняка сейчас я получу очередную порцию дерьма на свой счёт. Зачем я вообще здесь работаю? Уехал бы

напоминал мне моего отца. Он всегда говорил ти

ного прокашлялся. Ангина вернулась ко мне с пр

но, зачем ему знать имена новых прибывших. Ведь главврач не занима

её, – объяснился я. Мои слова заставили его отложить бумаги в ст

тветил немного раздражённо, будто собираясь у

о-либо вспомнит? – мне пришлось сказать так, как есть, я делаю это для благ

олее важные дела, чем возня с твоей пациенткой, – он указал на д

й и проверенный путь к лечению, но это не так. Ещё никто не выжил после них... Выйдя за дверь, я осмотрел коридор. Он раздражал меня своим видом, никто не хотел добавить недостающую плитку на полу, либо перекрасить стены, которые давно потрескались. Кто-то спросит: "Почему?", а я отвечу лишь одной фразой: "Не выделили бюджет". Как говорил Дэйв: "Стоит больница? Ст

дня просто не мог не высказаться. – Надейся всегда на свои силы, а не на Божьи. Тебе никто не поможет, кроме себя, – миссис Те

неблагодарной работе. Родители воспитали меня хорошим парнем, я всегда ста

сем наплевать, кроме меня и Харт. Я не стремлюсь прославиться как Николь, я желаю большего - быть полезным для других. Теперь моя задача - вылечить и освободить мисс Гербер, чего бы мне это не стоило! София Гербер: Я только и делала, что бродила из одного угла в другой. Мне надоело сидеть на одном месте, я хочу чувствовать себя живой. Мысли потоком шли в голову, но все они были бесполезны. "Никто не поможет мне," - именно эта мысль оставалась и никуда не уходила. Я старалась отвлечься, но здесь это сложно с

, так что лучше стой смирно, пока я надеваю смирительную рубашку, – его голос прозвенел в моих ушах то ли

о бы мог прийти? Джозеф или мать? Вопросы заставили меня с

Его сильные руки больно отпечатались на моей спин

шагая к двери. Меня интересовал этот в

н. Санитар не понимал моего вопроса. Он

о я, – мой тон слишком грубо прозвуча

-таки ответил мне. Он ждал моей

ловно в клетке, и не видим доброты со стороны незнакомцев. Я также понимаю и Роберта, он боится, что ему нанесут вред. Например, если бы я атаковала его сейчас, он бы со спокойным лицом блокировал меня своей дубинкой, а после применил бы успокоительное. Всё-таки он мог бы говорить "Доброе утро", либо желать спокойной ночи, от этого ещё никто не умер. Я заметила, как санитар открыл дверь. Он стал ждать, пока я

т отвлёк меня от мыслей, и я резко повернула голову в его с

со мной и спасти, освободив из этого ужасного здания? Огонёк надежды горел, пока я не увидела самого посетителя. Это не спаситель, а мой губитель. Она зашла, смеясь мне в лицо, её улыбка означала победу надо мной. Сколько она ждала этого момента? Год? А может,

сдерживала слёзы, чтобы не заплакать. Передо мной сидит мать

лёзы. Она ухмыльнулась, показав своё превосходство. Женщина

ответила мать. Она прожигала меня своим взглядом,

ной дочерью! Ты всю жизнь меня ненавидела. За что?! – мой голос сорвался на крик, я боялась услышать ответы на воп

есть Боби, он зовёт меня к себе, в другую страну, но ты в мои планы никак не входишь. Ты мешала мне всю жизнь, с того момента, как решила поселиться у меня в животе! Из-за тебя нас бросил отец! Дорогая, я заплатила крупную сумму, чтобы тебя ос

здно... Санитары прибежали ей на помощь. Меня били дубинками, словно дикого зверя, избивали со всей силы по хрупкому телу. Я упала на пол и закричала, но не от физической боли, а от душевной. Мне было настолько плохо, что я вмиг осознала свою ничтожность. Тепер