Сердце на двоих

воротами, заняв свою очередь в хвосте

ссветом, а сейчас всем жаждущим попа

пиной хриплый голос. — И

, но я-то знала, что она это все не со зла. Любовь моей душевной матери пр

к груди, прислу

и закутываясь в теплую шаль. Ночная прохлада ещ

побрякушек. Я бы с удовольствием сменила этот наряд на более удобный, например мальчишеские штаны, но

я женщина, слезая с козел, сегодня она

заранее набитую табаком труб

апретил те

иркая огнивом и затягиваясь. — Тоже мне, ра

с ней бы

то годы. Хотя числа она никогда не

ы волос у Агве не осталось ни следа, сеть морщин покрывала не только ли

лы своей кибитки, напрочь запрещая мне б

с золотистыми побрякушками. Украшения весили немало, но, как говорила Агв

досталась мне за первый танец, когда я вот такой, едва отцу до пояса, но уже танцевала босиком на стеклах. Вот эта хрустальн

дках, я замирала и слушала, а ее ис

неты, тебя бы со м

и остатки табака, набивала новый и вновь з

оить лошадей до того, как въедем в город. Нам еще работать весь день, а тебе жениха и

ьше. Вы ведь зна

зя мне любить. Нельзя, чтобы сердце заходилось от страсти, а мысли путали

и это. Сейчас я твой покровитель, и только моя любовь тебя держит на этом свете. Но когда я умру, ты должна н

духе и побежала исполнять приказанное. Когда А

. Шум открывающихся ворот всполошил всю

ираться в кибитку, сама

онет стражники про

ярмарка. Мы с Агве планировали задержаться в столице на два дня: п

но места для того, чтобы я могла петь и танцевать, привле

х звонкие монетки в расстеленную на земле шаль. Я была довольна, ведь тайно надеялась на

отбиваемый мною же ритм бубна и прикрыва

ой, бойкой, уверенной. И мои босые ноги касались брусчатки,

ом в мой ритм, толпа вокруг загалд

й раз и опали… даже звон на

сорока, а может, пятидесяти. Из-за его грузного тела и оплывших щек определить возраст

, буквально лапая меня липким взгляд

отступила н

Агве, всегда отно

евой народ не любили, считалось

ание своей экзотичностью на ее фоне. В детстве немало раз слышала, что Агве меня украла у

рассказывать правд

ут и не

уку к сердцу: несмотря на

р, второ

ать, борзо вскидывая взгляд на толстяка. — Вы мне в

городской стражи. По какому праву вы проехали в город? П

ала шаг вперед, тем самым пряча меня за свою спин

ка вновь коснулся

меня низенькая Агве, я все ра

ла старушка. — Или хочешь, погадаю. Всю правду ска

мать за плечо, пытаясь остановить. Что так

точно могли оказ

ьника стражи сузились

ноздрями воздух,

удивление ловко слезая с лошади.

сте и сам первым скользнул в шатер. А

ас старушка даже не зажигала свечей, хватало тех крохотны

ти. Я зябко обхватила себя руками за плечи, не ожи

предисловий начал мужчина. — Но вз

ойно ответила Агве. — Эм

скри

ваешь цену — так и скажи. Но я

за окру

от противный. И от одной мысли, что я и он можем остаться

к горлу

ой, показывая Аг

ого не собиралас

бходя борова по кругу и подходя к своему столу, где

ь не торговаться зашел

азываясь ко мне лицом к

ой рукой: вцепилась ею в лицо мужчины. Глубо

о мной самостоятельно. — Арестовать этих двоих: в

я, понимая, что против о

ка стояла

стола и перевернула рубашко

гибель к тебе придет, ст