воротами, заняв свою очередь в хвосте
ссветом, а сейчас всем жаждущим попа
пиной хриплый голос. — И
, но я-то знала, что она это все не со зла. Любовь моей душевной матери пр
к груди, прислу
и закутываясь в теплую шаль. Ночная прохлада ещ
побрякушек. Я бы с удовольствием сменила этот наряд на более удобный, например мальчишеские штаны, но
я женщина, слезая с козел, сегодня она
заранее набитую табаком труб
апретил те
иркая огнивом и затягиваясь. — Тоже мне, ра
с ней бы
то годы. Хотя числа она никогда не
ы волос у Агве не осталось ни следа, сеть морщин покрывала не только ли
лы своей кибитки, напрочь запрещая мне б
с золотистыми побрякушками. Украшения весили немало, но, как говорила Агв
досталась мне за первый танец, когда я вот такой, едва отцу до пояса, но уже танцевала босиком на стеклах. Вот эта хрустальн
дках, я замирала и слушала, а ее ис
неты, тебя бы со м
и остатки табака, набивала новый и вновь з
оить лошадей до того, как въедем в город. Нам еще работать весь день, а тебе жениха и
ьше. Вы ведь зна
зя мне любить. Нельзя, чтобы сердце заходилось от страсти, а мысли путали
и это. Сейчас я твой покровитель, и только моя любовь тебя держит на этом свете. Но когда я умру, ты должна н
духе и побежала исполнять приказанное. Когда А
. Шум открывающихся ворот всполошил всю
ираться в кибитку, сама
онет стражники про
ярмарка. Мы с Агве планировали задержаться в столице на два дня: п
но места для того, чтобы я могла петь и танцевать, привле
х звонкие монетки в расстеленную на земле шаль. Я была довольна, ведь тайно надеялась на
отбиваемый мною же ритм бубна и прикрыва
ой, бойкой, уверенной. И мои босые ноги касались брусчатки,
ом в мой ритм, толпа вокруг загалд
й раз и опали… даже звон на
сорока, а может, пятидесяти. Из-за его грузного тела и оплывших щек определить возраст
, буквально лапая меня липким взгляд
отступила н
Агве, всегда отно
евой народ не любили, считалось
ание своей экзотичностью на ее фоне. В детстве немало раз слышала, что Агве меня украла у
рассказывать правд
ут и не
уку к сердцу: несмотря на
р, второ
ать, борзо вскидывая взгляд на толстяка. — Вы мне в
городской стражи. По какому праву вы проехали в город? П
ала шаг вперед, тем самым пряча меня за свою спин
ка вновь коснулся
меня низенькая Агве, я все ра
ла старушка. — Или хочешь, погадаю. Всю правду ска
мать за плечо, пытаясь остановить. Что так
точно могли оказ
ьника стражи сузились
ноздрями воздух,
удивление ловко слезая с лошади.
сте и сам первым скользнул в шатер. А
ас старушка даже не зажигала свечей, хватало тех крохотны
ти. Я зябко обхватила себя руками за плечи, не ожи
предисловий начал мужчина. — Но вз
ойно ответила Агве. — Эм
скри
ваешь цену — так и скажи. Но я
за окру
от противный. И от одной мысли, что я и он можем остаться
к горлу
ой, показывая Аг
ого не собиралас
бходя борова по кругу и подходя к своему столу, где
ь не торговаться зашел
азываясь ко мне лицом к
ой рукой: вцепилась ею в лицо мужчины. Глубо
о мной самостоятельно. — Арестовать этих двоих: в
я, понимая, что против о
ка стояла
стола и перевернула рубашко
гибель к тебе придет, ст