Одержимость.

й все об

когда-то любимое лицо, передерги

окацию, приняла. Чаша терпения наполнилась до краев. Шепчу Аманде, чтобы она подождала м

сейчас уйти.

тав чемодан из гардеробной. — Ты предал меня! Я

инять меня таки

забираю последние вещи

не хочешь ос

. — Снова слушать, что у нас все хорошо, и нам ничто не угрожает? Что люди твоего отца шантажируют те

ет меня и глядит внимательными почерневшими от ярости глазами. —

ешь оправдыв

бе, когда гово

ленности в груди, от кома в горле, который возникает каждый раз, когда он смотрит на меня так… пронзительно.

с внутри ме

ет хорошо, что этот ад не вернется в нашу жизнь! Ты, черт возьми, обещал не

оставить разногласия и реши

на грани пронзительного крика, готового сорваться с моих уст. Прежняя Долорес Бра

к Себастьяну Гранду упорхнули, как бабочки. Они исчезли. Их нет. Любви б

вырываю локоть из цепких п

ее за руку и следую к машине с вещами и дочер

багажник и покидаю наш дом. До аэропорта ехать далеко,

ем? — спрашивает с задн

о прогуляем

Ла

не видит, как мама готова рассыпаться, превратиться в пепел. Дыра в груди увеличивается все больше и

, слезы льются градом. Нет! Не плакать! Не сейчас, Элли! Ты

ворачивает мою жизнь с ног на голову? Зач

под удар, втянул в свои разборки, что причинил боль сильнее, чем когда я узнала о смер

пот

аю. Только почему вы едете за мной и жестом просите притормозить на обочине? Скорость не превысила, хотя желала до невозможно

аю стекло, когда ко мне подходит

позабыв,

внушающая ничего хорошего, впечаталась в мозг и не готова покинуть его. О

е

ашу при

как мож

если бы оказался рядом. Н

й, Донателла.

смотрю то в устрашающие черные глаза, то на полицейскую форму, наверняка по

о ты сказал. Оставь

нное дело. Если не хочешь, чтобы твоя

онимаю, где испытывала подобные эмоции. Мне страшн

не

я где-то

ти м