Ребенок от сводного врага

епчу скороговорк

ые я ощутила эту дурманящую смесь полгода назад, когда Дан пришел в мою комнату и закрыл дверь на к

жест, слово, но дико влюбленная в единственного мужчину. Никто не должен узнать о запретной любви к собс

расскаж

ереводит все внимание на себя, затягивая меня в омут порочной любви. Всегда бо

ься мне

вокруг которого крутится весь мир. Эмоции съедают, бросают в бездну, из которой нет выхода. Но он не

накопилось столько новостей, мне так много х

, все

десь пр

тьях любимого сводного брата, которого не хочется отпускать даже под пристальным взглядом наших родителей. Дан небрежно поправляет футболку, облегающую атлетич

тыть на месте. Мне было бы комфортнее, если бы я ощутила поддержку Дана, но он ст

воре? О чем

рьезно произносит Дан

ться. Знаю, Дан специально говорит так, чтобы защитить нас. Защитить меня… Сердце

а всегда бу

заявляет его отец. – Завтра у нас вечеринка в честь

ве

сыном стоит мусорный пакет, а не падчерица, и покидает комнату.

о на тысячу осколков. О какой невесте говорил Григорий Викторович? О той

ает тишину, когда сердитые родители оставля

еще на теб

а на свете. Они теряют зеленый оттенок, становятся чисто серыми. Ледяными. Они заставляют меня дро

ла. Наша интрижка не

мается выше на пару тонов. –

его, и не будет. В следующем месяце я жен

а, грудь простреливает несколькими невидимыми пулями, ранящими мое сердце. Я не хо

тебя завтра на помолвке. На

невесту в восхищении. Ты согрел, зацепил, привязал к себе, а затем сломал. Только ч

я, пока однажды не

все. Это последняя встреча, день, который должен был ст

вляю остановиться. Если не признаюсь сейчас

выкинем из головы все,

ы. Он оставляет меня одну. Навсегда. Плевать, что мы живем в

ь о нашем ребенке, кот

ату с чемоданом в руках, слезы не перестают литься из глаз. Я едва различаю в полутьме женщину, которая меня родила. Смотрю на нее уд

зжаешь

испуганно

не опозориш

ь одна, с ребенком в живот

делать