Маленькая слабость профессора

ит

рмену и в очередной ра

множество людей в разной стадии опьянения, в основном молодежи,

я, но, видно, не судьба. Опьянение все никак не наступало, голова оста

спокойно. Как в браке вечно всем недовол

ку, но бармен посмотр

вам уже

лкнул к нему рюмку. Он пож

кие напитки, предпочитая водке и коньяку вино. Но с

е увидел ее. Невысокая, стройная, как тростиночка, она извивалась в такт музыке. Бросил н

не хочешь потанцеват

ба невозможно было разглядеть цвет глаз, но кукольное личико сердечком,

тливо ул

бвила руками мою шею,

кнул и спустил руки ниже, кладя на попу. Девушка лишь усмехнулась и прижалась теснее, скользя в танце по всем

из сказочного леса, — го

большие уши? —

сказочная. Как те

Ал

в шею и коснулся губами мягкой кожи. Она вздрог

ть. Если, конечно, это можно было назвать танц

отрелся. Выглядела она очень молодо. А вдруг ей нет восемнадцати? Тогда что она делает в ночном

ть, — фыркнула

, и меньше чем через мину

куда ты

ми, Алиса направилась к ней. Я даже не успел открыт

звестно куда неизвестно с ке

рив один глаз. — Не думаю, что ты причинишь мне в

совсем н

впереди вся ноч

ил руку ей на затылок и прижал крепче, углубляя поцелуй. Язык изучал глубины ее рта, и она отвечала тем же. Поняв, что

ереводя дыхание, и рез

следство от отца. Все решал, как с ней поступить, продать или сдавать, так что она стояла пустая. Уборщиц

повел Алису на пятый этаж. Дом был старый, еще совет

ь. Высокие шпильки, делавшие ее ноги еще более длинными и стройны

к на известный фильм, не надеясь, что о

хотя бы лес

я я и просил вести себя тише — стояла глубокая ночь. Стоило нам зайт

йную фигурку, словно вторая кожа. Удостоил внимания каждый сантиметр оголявшейся кожи, а она постаны

. Катая горошинку второго соска между пальцами, вновь поиграл языком. Отпустил грудь и переместился к шее, прокладывая дорожку поцелуев вниз, попутно снимая и платье, и трусики вместе с ним. Язык нырнул в пупок, и Алиса задрожала, запустив пальцы мне в волосы. Но этого было мало. Спуст

й вкус, а затем вынул пальцы и тут же заменил их член

птал ей в ухо, слегка

рапала мою спину, что-то неразборчиво шептала, кажется, прося не останавливаться. Да я и не стал бы, слишком велико было возбуждение. Слишком свежи вос

и снова врывался в это великолепное тело, получая ка

л

ла, так это о том, что не смогу устоять перед взрослым мужчиной, который весь вечер не будет сводить с меня взгляда. Даже когда я стояла спиной, все равно ощущала, что он смотрит. Жадно. Горячо. Словно желая поглотить меня без остатка, как змея. Я горела и плавилась под этим взглядом. Сначала думала, что эт

ии чьи-то руки, и тут же

отка, не хочеш

гнитом. Хотелось ощутить не только его руки, но и губы. Везде, на каждом миллиметре тела. Нико

леса, — прошептал он мне на ухо, и я

льшие уши? — нерв

сказочная. Как те

Ал

вполне ска

тесно, и я чувствовала через одежду его каменный стояк. Наверное, нужно было испуга

ь ли я ехать неизвестно куда с незнакомцем, честно ответила, что не боюсь. Интуитивно чувствовала, что он не причинит мне вреда. Относительно недолгая поездка закончилась во дворе тихой пятиэтажки. И только теперь, когд

оим провожатым. Шпильки скользили по гладким, отполи

ошутила, пытаясь скрыть в

енно распахнула глаза. Вот уж не думала, что му

хотя бы лес

ожь предвкушения прокатывалась по телу, лишая ума, памяти, воображения — всего, даже самой себя. Я уже не знала и не помнила, кт

ше не было. Он тут же ответил, с жаром прижал меня к стене и стал стягивать платье. Это черт

сывал мое тело, гладил, слегка шлепал и даже щипал, но это было настолько приятно, что я плыла на волнах наслаждения. На краю сознания поняла, что уже совсем без одежды, и он, обнаженный, кра

прошептал он,

аться, и он выполнял обе эти просьбы с готовностью и неистовством, все ускоряя и ускоряя темп. Я металась под ним, корчась от лавы, которая текла по венам, словно растворялась в этом

т ресниц. Возбуждение и эйфория постепенно покидали меня, а разум возвращался. А вместе с ним и осознание того, что я натворила.

ит

ощутил ее запах. Казалось, тот пропитал все постельное белье. Но определить, чем она пахла, так и не смог. Немного

ому закинул в себя пару таблеток аспирина, кое-как привел себя в порядок и уже собирался отправиться

и, расписаться в приказе и сделать еще кучу бумажных, никому не нужных

на кровати в лунном свете. Стояк не помогал занятиям, лишь отвлекал. Тогда я стал думать об Ольге, вспоминать, как она орала в

енировку, как перед глазами снова замелькали картинки вчерашней ночи. Тряхнул

, как позвонила Ольга.

сходу поинтересо

тобой больше не муж и жена. Я н

сыне! — рявкнула она так, ч

не разрешит мне видеться с сыном. Кто же это был? Дай-ка подумать, —

деться с отцом,

И

или, но ты был

орить с бывшими, которые тебя костерят почем

поганый! Как блядовал всю жизнь, так и сд

х да, любовь же. Не ты ли твердила, что любишь м

сына тебе родил

о. Он же не виноват, что у него мать идиотка. — Вот только родила ты его не от бол

пил ее. Так ей и надо. Еще смеет мен

уде промолчал только для того, чтобы ребенка с мамой не разлучать. Но если что — я предупредил. Не нужна ему

звод подал. Теперь он будет раст

я рявкнул. — У него есть отец. И я всегда

ужно твое внимание

ю. Ночью я ему не нужен, он должен спать. Если хочет, мог

к Мишке пошел. Верне

ь то же самое. И нечего читать мне нотации. Иначе я вспомню твои похождения, — намекнул н

дал отбой и поехал домой. Головная боль, которая прошла, пока я занимался, вновь дала о себе зна

так было проще запомнить. И вдруг наткнулся на имя Алиса. В памяти тут же всплыли картинки. Вот она набрасывается на меня с поцел

бинке дал волю и фантазии, и рукам. Представлял, что это мягкие губы Алисы скользят по члену, что я погружаюсь